Я закрыла глаза, глядя на приближающуюся землю, уверенная, что лианы не смогут остановить меня от поджидающей смерти. Свернувшись в позу эмбриона, я поморщилась, когда врезалась во что-то мягкое, и в тот же миг меня подбросило в воздух.
Импульс забрал часть силы от моего столкновения, и второй удар о что-то мягкое оказался скорее неприятным, чем болезненным. Расслабив тело, я позволила ногам упасть с груди, наконец, открыла глаза и посмотрела вниз на подушку из цветов, которая поднялась с клумбы в саду, чтобы прижать меня к себе.
Они поднимались все выше, подталкивая меня к ногам, а затем снова уходили в землю. Виноградная лоза, которой я обмотала свою руку, свернулась еще туже, шипы вонзились в мою кожу, чтобы забрать кровь, необходимую для помощи.
Кости на моей шее2 звенели, когда я отходила от растений, напоминая мне об их присутствии каждым шагом. Я рассматривала подъездную дорогу и просеку в лесу, которая, скорее всего, приведет меня к верной смерти, но я знала, что выбраться из Холлоу Гроув будет гораздо сложнее, если я сделаю это на виду у всех.
Я сглотнула, направляясь к лесу и Проклятым, которые ждали меня там, решив рискнуть со зверями, а не с архидемонами. Проклятых можно было убить.
А вот насчет архидемонов я не была уверена.
На ходу лоза медленно разматывалась с моей руки, с тоской отделяясь от меня. Она, как и я, знала, что я — лучший шанс этой земли на истинное восстановление. Я отказался признать прощание в этом долгом прикосновении, пообещав, что помогу им, когда вернусь, дабы возвратить Ковен к тому, чем он всегда должен был быть.
Кровь стекала по моей руке, пока я медленно шла к лесу. Мой шаг становился все ровнее, и я все меньше сомневалась в том, как работает мое тело. Что изменилось во мне, когда Грэй воскресил меня из мертвых, нельзя было увидеть, но я чувствовала это по напряженным линиям мышц под кожей. Я чувствовала странную, незнакомую силу в каждом из своих пальцев.
Мои шаги набирали обороты, увеличивая скорость, пока я не помчалась в сторону леса. В обычной ситуации я бы с самого начала воспротивилась бегу. Черт возьми, я бы возненавидела то, что мне пришлось бежать еще до того, как я пошевелила ногами.
Это не потребовало никаких усилий, подтолкнув меня вперед с таким небольшим усилием, что я чуть не споткнулась. Массивная фигура выступила из тени деревьев как раз в тот момент, когда я добралась до них, его кожистые крылья расправились там, где он сложил их спереди, чтобы скрыть себя из виду. Лохматые волосы Вельзевула обрамляли его квадратную челюсть, и он смотрел на меня сверху вниз.
— Ты должна спать, Супруга, — сказал он, когда я остановилась перед ним. Он не успел даже вздрогнуть, как я, неловко пытаясь управлять своими конечностями, бросилась вперед, врезалась в него и ударилась руками о сверкающую бронзовую кожу его груди.
Он вытатуировал на себе руны, которые светились тем же золотом, что и глаза Люцифера, и энохианские символы, казалось, извивались под моей рукой, когда я в панике отшатнулась назад. Я упала на траву, инстинктивно впиваясь пальцами в землю под собой.
Я опиралась на неизвестность, на страх перед стоящим передо мной архидемоном.
— Ты, мать твою, убил меня, — сказала я, понизив голос в знак предупреждения.
Ублюдок пожал плечами, его крылья расправились за спиной, как будто им нужно было размяться.
— Я прошу прощения. Когда мы с Люцифером разговаривали в последний раз, ты должна была умереть. Я не знал об изменении планов.
— Ты просишь прощения? — спросила я, в моем голосе было столько же недоверия, сколько и чувств. — Неужели ты думаешь, что этого достаточно для того, что ты со мной сделал?
Он проследил взглядом за моим телом и вернулся к моему лицу, на котором не было ничего, кроме незаинтересованности.
— По-моему, с тобой все в порядке.
— Я не в порядке. Ты знаешь, что такое быть запертой в бездне между жизнью и смертью? Ты хоть представляешь, как это дезориентирует и пугает, осознавать, что я мертва, и при этом оставаться в этой Адской дыре? — закричала я, делая выпад вперед.
Я уперлась двумя ладонями ему в грудь, толкая его со всей своей яростью, вложенной в это движение. Глаза Вельзевула на мгновение расширились от шока, а затем по двору разнесся звук шлепка моей плоти о его плоть. Он попятился назад, едва успев зацепиться кончиком крыла за землю позади себя, и мы уставились друг на друга.
Его взгляд сузился, когда он выпрямился, и опустился на мои ладони, где я вытерла их о шелк ночной рубашки.