Она не стала бы больше пытаться убежать от меня, зная, что это бесполезно. Я почувствую ее где угодно, ведь наши узы были завершены, связав нас бесповоротно.
Я найду ее, где бы она ни пыталась спрятаться, и убью любого, кто попытается ей помочь.
Ее совесть не позволила бы этого сделать.
10
УИЛЛОУ
Я напряглась, вглядываясь в темноту перед собой и ища что-то, чего не могла разглядеть. Ничего, кроме ночной черноты, не было; свет позади меня был чем-то похожим на блеклое воспоминание.
Я глубоко вздохнула, когда свет замерцал, обращая свой взор на лианы, которые скользили по полу, стремясь добраться до меня. Так близко и в то же время так далеко, что я знала: они не коснутся меня до тех пор, пока я не погружусь во тьму смерти.
Здесь не было ничего живого, под ногами пустынный пейзаж из сухой грязи и пепла. Волосы встали дыбом, когда я сделала шаг вперед, подгоняемая звенящими костями на шее. Они стремились к тому, что ждало их в этой безвестности, позволяя ей звать их домой.
Тьма прошептала мое имя, звуки стали намного отчетливее, чем когда-либо прежде.
Я сделала шаг ближе, по локоть погрузившись в ледяную темноту. Внимательный взгляд сквозь темноту подтвердил смутные образы женщин, стоящих в ряд. Передо мной стояли двенадцать женщин, начиная с левой. Женщина, стоявшая слева, была одета достаточно старомодно, и я поняла, кем она должна быть.
Дочь Шарлотты.
Она была очень похожа на свою мать, и отсутствие Первой ведьмы тяжелым грузом легло на мое сердце, пока я пробиралась вдоль шеренги. В самом конце стояла моя тетя, протягивая руку, чтобы поприветствовать меня дома.
— Идем, Уиллоу, — сказала она с торжественным выражением лица, когда я замешкалась.
— Я не готова, — сказала я, покачав головой.
Я не была готова к тому, что смерть поглотит меня, что я стану еще одной из ведьм Гекаты, связанных костями.
Наш род умрет вместе со мной.
Как бы мне ни хотелось этого, когда я очнулась от своей короткой смерти, я помнила холод этой тьмы на своей коже. Я помнила пустоту внутри себя, которая возникала от осознания того, что я потерпела неудачу.
— Ты никогда не будешь готова, — сказала она, грустно улыбаясь. — Не позволяй ему сделать из тебя то, чем ты не являешься.
За ее спиной мелькнул слабый образ туманной тропинки, размытые очертания зеленых изгородей притягивали меня ближе, как ловушка.
Приостановившись, я обдумывала ее слова и то странное ощущение, которое возникало в моем теле при каждом движении. Я была слишком быстрой, слишком сильной, слишком всем, чтобы быть такой, какой была раньше.
Как бы это меня ни пугало, я знала одну вещь, которая была важнее всего на свете.
Я пришла сюда, чтобы найти слабое место Грэя. Я пришла сюда, чтобы найти кости и с их помощью уничтожить Сосуды и добиться справедливости для своей тети. Я думала, что Ковенант виновен в ее смерти, но это было не так.
Моя миссия по уничтожению Сосудов и отмщению за нее была единой, и Грэй совершил роковую ошибку.
Он дал мне Свою слабость.
Я заставлю его пожалеть об этом.
Я проснулась от неожиданности, рука напряглась и потянулась к потолку, а потом упала на бок. По коже побежали мурашки — это был физический остаток видения, который еще долго говорил мне о том, что оно было реальным. Линия Гекаты всегда размывала границы между жизнью и смертью, между тем, что реально, и тем, что только видится.
Я медленно села, обхватив руками живот и нащупывая простую шелковую черную ночную рубашку. Должно быть, Грэй переодел меня, когда вернул в свою комнату, и я заставила себя не чувствовать себя ущемленной этим знанием. Ничего такого, чего бы он не видел и не трогал всего час назад.
Отделение от плоти было странным, как будто я вдруг осознала, что мое тело — это только тело. Даже если бы моя душа на какое-то время отделилась от моей формы, я все равно оставалась бы собой в тот период, который у меня был без нее. Мое тело было лишь Сосудом, таким же, как и тело Люцифера.
Был ли Ад противоположностью этого мрачного места, наполненного холодом и небытием? Был ли он жаром, который обжигал кожу каждое мгновение его существования, пустотой, заполненным Адским Пламенем?