Он шагнул в мое пространство, схватил мой верх за подол и аккуратно приподнял его настолько, что мне пришлось сотрудничать, подняв руки, чтобы помочь ему. Я не стала надевать лифчик, не желая терпеть дискомфорт ради того, чтобы провести время в маленьком пространстве с еще одним обитателем. Он наклонился, прижавшись грудью к моей груди, и приложил свой рот к моему уху.
— Не особо, но я уверена, что ты все равно выскажешь мне свое мнение, — пробормотала я, заслужив глубокий смешок с его стороны.
— Вот и моя маленькая жестокая Ведьмочка, — сказал он теплым голосом, положив руку на поясницу. Его пальцы схватили меня, притягивая к своему телу. — Я думаю, тебе нравится знать, что кто-то заботится о тебе настолько, чтобы защитить тебя от вреда. Думаю, тебе хочется ненавидеть меня за это, потому что ты знаешь, что никто другой не сделает для тебя того, что сделал я.
Я сглотнула, ненавидя то, как эти слова прорвали стену. Я и сама говорила то же самое той ночью в душе после нападения ведьм. Кого волновало мое исчезновение, кроме брата, которого я больше никогда не увижу, если захочу его защитить?
Как бы больно мне ни было это признавать, Грэю было не все равно. На каком-то уровне, каким-то образом, он заметил бы мое отсутствие.
Это было больше, чем я могла сказать о ком-либо другом.
— Ты — ублюдок. Ты не должен радоваться тому, что напоминаешь мне, что я одна на свете, — сказала я, отстраняясь и борясь со сдавливанием в груди.
Он отказался отпустить меня, крепко прижав к себе, поднял руку к моему лицу и коснулся щеки.
— Ты была одна, но теперь это не так. Когда ты поймешь это? — спросил он, удерживая мой взгляд.
Его золотистые глаза были такими напряженными, когда он смотрел на меня. Казалось, что он смотрит сквозь мои глаза и видит каждую мысль в моем мозгу, чувствует каждую эмоцию в моем сердце.
Когда желание бежать пронеслось по моим конечностям, я проигнорировала его. Приподнявшись на носочки, я осторожно прикоснулась губами к его рту. Его губы нежно прикоснулись к моим, даря мне осторожный поцелуй. Он держал меня так, словно я могла разбиться, словно я была сделана из стекла, пока я не опустила руки к его ремню, расстегнула его и выдернула из брюк.
Он улыбнулся мне, углубляя поцелуй, а я быстро расстегнула пуговицу и ширинку. Ловкими, осторожными движениями стянула его брюки с бедер, а он в свою очередь сделал то же самое с моими. Он скинул туфли и брюки, снял носки и направился к кровати.
Он устроился на подушках, ткнув в меня пальцем, чтобы позвать к себе. Я опустилась на колени и поползла вверх по его телу так же, как и утром. Обхватив его за талию, я позволила его длине коснуться моего центра и застонала, когда обнаружила, что он тверд и готов ко мне.
— Между прочим, Ведьмочка, — сказал он, когда я склонилась над ним и потянулась вверх, чтобы заправить за ухо прядь волос. — Ты не можешь трахать меня, когда не хочешь признаться в своих чувствах ко мне.
— Разве я не могу? — спросила я, наклонив голову в сторону, и потянулась между нами, чтобы обнять его.
Он рассмеялся, его губы растянулись в ослепительной улыбке, когда я не потрудилась опровергнуть его намек.
В этом не было смысла. Даже если бы это не послужило моей цели, мы оба знали бы, что это ложь.
Он потянулся вниз, положив руки вдоль своего тела. Его руки обхватили мои ноги, притянули меня к себе и опустили, когда я оказалась на его груди. Он изменил положение и повторил все сначала, пока я не оказалась на его лице.
— Что ты делаешь?
— Хватайся за изголовье и держись крепче, любовь моя, — приказал он, обхватывая руками мои бедра.
Его пальцы вдавились в кожу, отчего в местах прикосновения к мягкой плоти появились ямочки. Он заставил меня опуститься, прижав к себе покрепче, когда я попыталась сопротивляться.
— Теперь садись, — прорычал он, рывком опуская меня ниже.
Его рот коснулся моей киски, и язык тут же начал двигаться по ней. Я задыхалась, откинув голову назад, а руками ухватилась за изголовье кровати, чтобы удержаться, как он приказал.
Грэй поглощал меня, вырывая из моего горла непрерывный поток стонов, которые я не смогла бы сдержать, даже если бы попыталась. Выгнувшись вперед и глубоко вдохнув, я посмотрела на его лицо между бедер. Золотистые глаза светились из-под меня, глядя на меня сверху и оценивая все мое тело. От выпуклости бедер, где они обхватывали его голову, до изгиба моего живота и ложбинки между грудями — не было ничего, чего бы он не видел.
Не было ничего, что бы ему не нравилось.