— Доброй ночи, Теодорос.
— И тебе, Александр. Рад видеть тебя в здравии. — Пробасил архимаг.
— Не сомневаюсь. Какая волшебная ночь, друг, ты не находишь? — подняв взгляд я посмотрел в темное, беззвездное сегодня небо. Ветра не было. Низкие дождевые тучи закрывали молодой месяц. Они словно застыли в воздухе, в ожидании чего-то… Впрочем, как и я. Мое нетерпение прорвалось наружу.
— Теодорос, у меня к тебе нет претензий. Ты знаешь, что я прав, поэтому не мешай.
— Они все понесли наказания, можешь в этом не сомневаться. — спокойно ответил архимаг. И словно успокаивая маленького ребенка, принялся устало объяснять: — Все до одного, кто пошел против моей воли, совсем скоро лишаться всей своей силы. А ты знаешь, что это значит для мага. Отпустить мы их не можем, слишком многое знают. Они обречены, жить рядом с магией и больше никогда не в силах к ней прикоснуться. Подумай об этом!
— Можешь вернуть им их силы, я предпочитаю другую месть! — наклонившись, я провел ногтем по щеке Абустра и жадно втянул носом запах его крови. Бывший маг вздрогнул.
— Александр, не совершай ошибки! — Теодорос подошел ко мне и положил руку мне на плече. Я чувствовал его напряжение. — Поверь, для них лишение силы страшней смерти. — Взорвавшись, я резко вскочил и прорычал:
— Теодорос, я требую крови! Они обрекли меня на смерть! Ты хоть понимаешь, что значит гореть живьем! Когда твоя кожа начинает преть, потом медленно загорается, а ты не можешь пошевелить и пальцем! Скажи спасибо, что об этом никто не знает, кроме вершивших этот самосуд! Любой мой подданный «спасибо» вашему Ковену не сказал бы, уж ты мне поверь!
— Ты не должен был препятствовать нам в замке некроманта! — верховный архимаг так же повысил голос. — Это не в твоем праве!
— В моем праве поступать, так как я считаю нужным, я не посягнул ни на один пункт Большого договора! — минуту мы смотрели друг другу в глаза. И уже спокойней я продолжил: — Мне хватит его одного. Уйди, и мы будем в расчете. Он мне должен.
— А ты должен мне! — я оцепенел, а Теодорос с ехидной улыбкой обернулся.
— Каролина, надеюсь иметься веская причина твоего нахождения здесь. Адепты средних классов не могут покидать пределы академии после наступления темноты.
— Конечно, есть, я пришла требовать свой должок. — Девочка вышла из-за дерева и, подбежав ко мне, с серьезным лицом протянула мне руку.
— Я Каролина. Ты помнишь меня? — На меня внимательно взирал этот странный ребенок. Копна ярко рыжих волос обрамляла милое веснушчатое детское личико, на котором словно два драгоценных камня блестели темные, хитрющие глаза.
— Помню. — Я в замешательстве рассматривал ее. Краем глаза я видел, что Абустр начинает отползать, но почему-то это меня меньше всего волновало в данный момент. Этот, маленький человечек занял все мои мысли. Она продолжала рассматривать меня своими зелеными глазищами, затем улыбнувшись, осведомилась:
— А как тебе ящер? Сдюжил? — не выдержав, я рассмеялся.
Так началась наша дружба. Это маленькое наглое чудовище потребовало жизнь Абустра, в уплату моего долга к ней, за спасение жизни. А дальше объявила Теодоросу, что теперь и он ей должен, ведь благодаря ее стараниям, только что решился практически международный конфликт. К слову, как только она потребовала уплаты долга у верховного архимага в виде зачета по травоведению за бесценную услугу, оказанную ею, я думал, Теодорос ее по-тихому прикончит. Но каково было мое удивление, когда старик только рассмеявшись, взъерошил ее рыжую шевелюру и что-то пробурчал, относительно не сносного характера, согласился.
Девочка, с детским не посредством, захлопала в ладоши и счастливо улыбнувшись, спросила:
— Ты что, и в этот раз не почувствовал моего присутствия?
Задумавшись о причине, я медленно произнес: «Нет». И вопросительно посмотрел на Теодороса.
— По всей видимости, с маскировкой у тебя проблем уже не должно возникнуть? С зачетом все в порядке? — спокойно осведомился архимаг. Ребенок, только фыркнув, самодовольно ответил:
— С этим у меня давно проблем нет… Да и вообще…
— Вообще, — перебил ее архимаг. — Тебе давно пора в постель! — и открыв портал, вопросительно уставился на Каролину, мол, ты сама или помочь?
— Уже исчезаю. — промямлила она без энтузиазма, затем посмотрев на меня лукаво прищурившись спросила: — Ты навестишь меня?