— Что ты хочешь сказать?
— Лишь то, что Галжету понадобились десятилетия для того, что бы найти хоть какую-то лазейку для нас в этот пророчестве. И хочу тебя заверить, он был далеко не глупцом. Но свои знания, он унес с собой. Все что я могу предположить, существует возможность предотвратить хаос и смешение миров. По всей видимости, существует какой-то ключ, но что он может представлять и где его искать предстоит выяснять теперь нам.
Архимаг нахмурившись, сел напротив меня и внимательно посмотрев в глаза, сказал:
— Ты можешь рассчитывать на Ковен. Я так понимаю, что в наших общих интересах разобраться во всем.
— Ну что ж, тогда слушай. Надеюсь, у тебя предостаточно времени, ночь обещает быть длинной. — закрыв глаза я на минуту задумался. Вспоминать да и посвящать Теодороса в свою жизнь абсолютно не хотелось, но выбора не осталось. Ненавижу такие ситуации!
— Пожалуй, начну издалека. Теодорос что тебе известно о последней междоусобной войне в Сумеречной долине?
— Борьба за территорию, власть, возможно, кого-то не устраивают некоторые пункты Большого Договора…. Практически все ваши войны основываются на этом.
— Частично ты прав, но основу этой войны положило наше пророчество. Настолько древнее, что не все старожилы моего государства могут слово в слово пересказать его.
— Тогда от кого, тебе стало известно о нем?
— Во-первых, все же остался один свиток с пророчеством. Жаль, что время его не щадило, это весьма бы облегчило нашу задачу. А во — вторых — именно благодаря ему я все еще жив. Ну, или существую… Благодаря этому пророчеству я стал вампиром.
Глава 4
Родителей я лишился в возрасте восьми лет. В сумрачной долине уже полгода шла война. Клан Айшановских восстал против старых устоев, переманив предварительно, на свою сторону, половину действующей власти в долине. Возглавил восстание Лоссарх, он слишком давно метил на вампирский престол, пустующий уже практически десяток лет… Управляли долиной старейшины, оставшиеся от старого короля, который добровольно, после двух сот лет правления, отдал бразды власти. Правитель ушел добровольно, то ли в пользу предсказания, то ли просто устал… Но с тех пор его никто не видел.
Прошел год, два, три но, нигде не могли найти ребенка, отмеченного судьбой. Именно тогда, Лоссарх и задумал переворот. Всегда мечтающий о власти, он долго разрабатывал план и продумывал его, до мельчайших деталей, и наконец, для него наступил идеальный момент. Через предательство, кровь и деньги старейшины были убиты. Лоссарх захватил дворец и провозгласил себя новым королем. Он призывал не верить в «сомнительные» пророчества, объединяться сейчас, и готовиться к большой войне. «Народ мой, пришло время сбросить все запреты и жить так, как жили наши предки до Большого договора! Я подарю вам свободу!» — надрывался завоеватель. (Большой договор был заключен около трех сот пятидесяти лет назад о мирном существовании, между людьми, эльфами и вампирами. Именно в нем присутствуют «определенные ограничения на еду для вампиров»). Но многие, слишком много видели, многое понимали и многому верили… «Не будет житья темному племени без истинного предводителя. И развеется пеплом по миру великий народ…» (Отрывок предсказания о короле с лунной меткой). Именно тогда разразилась, одна из самых жестоких, междоусобных войн.
Моя семья проживала в небольшой деревне, состоящей всего из двух десятков хижин, практически у самой границы Сумеречной долины. Соседство, конечно, не очень, но как часто говорила моя мама: «У нас безопасней, чем где-либо в Хортборге. Эти твари, связанны Большим договором, и уж конечно, нарушать его, так близко к своему дому, они не посмеют»…
Своих родителей помню очень плохо. Я был шестым ребенком в семье, со мной, когда было время, возились старшие, мать постоянно работала в огороде, а отец вечно искал где-то заработок, то в соседних селах, более больших, то в городах.
Я рос довольно замкнутым ребенком. Мои братья и сестры, не особо радовались тому, что приходилось уделять время своему младшему брату, вместо того, что бы гулять со своими не многочисленными сверстниками. Даже создали свой график дежурств со мной, и проходили такие часы весьма напряженно. Сказать честно, я ненавидел эти дежурства и с трудом мог дождаться вечера, когда, наконец, меня предоставляли самому себе. Тогда я бежал почти к самой границе деревни, под огромный дуб и, вскарабкавшись по толстым веткам на дерево, мог часами мечтать о том, как я вырасту, стану героем, и буду спасать всех несчастных детей в мире. Я представлял, как построю для них город, самый красивый, такого даже в сказках не было, и поселю их там.