Женщина подошла к нему и заговорчески улыбнулась, отбрасывая капюшон назад. Темные глаза зажглись неестественным огнем, а губы неслышно продолжали нашептывать заклинания.
- Глупец! – Лицо Серта болезненно исказила гримаса неподдельного ужаса: - Как ты посмел ее использовать???
Сделал несколько шагов в их сторону, но остановился под предупреждающим властным взглядом синих глаз.
- Не приближайся к ней! – Анатоль стал совсем жестким: - Опомнись, Повелитель! Радуйся тому, что твои желания исполняются.
- Исполняются??? – Серт зло усмехнулся, продолжая охватывать взглядом периметр. Если он сейчас ничего не предпримет, все эти люди окажутся мертвы! Нахмурился. Дыши. Нужно сделать так, чтобы она успокоилась. Кто, как не он может утихомирить эту колдунью?
- Мелхола, я прошу тебя! Отпусти людей – Черты Шаха смягчились. Старался выглядеть максимально расслабленным, чтобы не пугать девушку своей захлестывающей злостью. Пытался поймать на себе ее взгляд, но она находилась в прострации между реальностью и заклинанием: - МЕЛХОЛА!!!
Наконец, она обратила внимание на возлюбленного. Правая ладонь, спрятанная под балахоном слегка разжалась, ослабляя хватку на сотнях шеях. Послышались откашливания и облегченные выдохи.
- Конечно же, мы можем их отпустить, но есть уговор насчет одной жизни, которую она обещала забрать за место той, которую уничтожил я – Анатоль покосился на разряженный труп нежеланной невесты у своих ног. Уверенно посмотрел в глаза ведьмы. Когда та кивнула, скривил губы и направил взор на Абастанта, который мгновенно скорчился от резкой боли, раздирающей его органы на множество мертвых частиц.
- НЕЕЕЕТ! – Серт бросился в сторону гибнущего короля, но было слишком поздно. Ведьма плотно сжала кулак, и тлеющая жизнь оставила Винсента, бездыханно упавшего на рядом стоящий стол, проломив его своим весом на пополам.
- Итак, полагаю, что на этом торжестве мы можем приветствовать коронацию не одного, а двух новых правителей – Анатоль широко улыбался, не пряча звериный оскал. Наконец, он получает то, к чему стремился столько бесконечных лет. Одарил теплым взглядом виновницу своего успеха и повернулся к свите, прибывшей с Северным Королем: - Я не слышу ваших криков в свою честь!
Мелхола, как по щелчку пальцев, развернулась вместе с ним и приподняла правую руку, демонстративно скрючивая пальцы, давая понять, что за этим движением вернется удушье.
- Тех, кто хочет последовать за своим Абастанским королем, никто на этом свете задерживать не будет – Анатоль поднял бровь, обращаясь к невидящим лицам, которые снова были вынуждены покориться колдовской силе, терзавшей их внутренности: - Да здравствует Король! Ну же!!!
- Да здравствует Король Селлиус!
- Да здравствует Король!!!
Сначала нехотя, потом все более отчетливо, люди вошли в раж. Кричали, разрывая глотки, приветствовали нового жестокого правителя.
Серт стоял неподалеку, не веря собственным глазам. Взгляд скользил от одного бездыханного тела на другое. Оба человека были представителями правящих династий. Но так же, оба были их личными врагами. Душу раздирали противоречивые чувства от вздорного поступка друга, который, не утрудив себя советом с ним, превратил его чертову свадьбу в массовый переворот. Даже не осмелился себе представить последствия этого чудовищного кровопролития. Просто вышел вперед и затмил его Шахство своей насильной самокоронацией! Последние мысли заставили Повелителя выйти из ступора и сделать то, что было необходимо для сохранения порядка и своего авторитета.
Игнорируя возбужденный зал, незаметно подошел к ним сзади, предварительно подняв кинжал, которым была зарублена его жена. Несколько секунд колебался, убивая в себе остатки чувств, которые кричали, с воплем умоляли одуматься и не делать того, что рука, не повинуясь инстинктам, решительно сделала.
Тихий вскрик, вырвавшийся из ее посиневших губ, заставил Анатоля обернуться. Нахмурился, наблюдая за тем, как Серт аккуратно прижимает умирающую возлюбленную и кладет на перепачканный в крови мраморный пол. Ее глаза потемнели, казалось бы, еще на несколько оттенков. Пелена колдовства спала, и прозрачная слеза медленно сорвалась с кончика густых ресниц.
- Прости меня… - Серт болезненно склонился, отпуская ее безжизненную руку от себя прочь. Проявлять слабость больше нельзя. Иначе Мидеи и прочие родственники могли счесть это не местью за зверское убийство царицы, а соучастием в преступлении.
Поднялся с колен, вытягиваясь во весь рост, навис над некрупным северянином, который стоял на месте и с непроницаемым лицом следил за каждым движением Шаха.