- Ты заставил меня ждать! – Клевий недоброжелательно качал головой, скидывая с нее капюшон: - Всегда знал, что эта черта характера в один прекрасный день тебя погубит.
- У ожидания есть две противоположные стороны: оно либо остужает гнев, либо разжигает его сильнее. Но, в любом случае, дает шанс хорошенько подумать и принять взвешенное решение – Губы Мирзы расплылись в мрачной усмешке: - Полагаю, что сегодня Ваше решение выйдет не в мою пользу.
- Вздумал паясничать? – Шах поднял бровь и медленно скрестил руки на груди: - Я все думаю, каким же способом мне необходимо воспользоваться, чтобы отбить у тебя желание дерзить и неповиноваться. Очевидно, что не этим.
Взмахом головы дал знак опустить оружие и оставить их наедине.
Мирза выпрямил спину и подошел ближе, чтобы снизу-вверх смотреть Повелителю в лицо. Шах расплылся в приторной полуулыбке. Но во взгляде блеснуло что-то зловещее, словно показное затишье было лишь предвестником бури, которая вот-вот обрушится на самоуверенного мужчину. Мысленно нахмурился и приготовился держать оборону.
- Повелитель, я могу объяснить – Мирза решился заговорить первым, чтобы, как можно скорее, разгадать план собеседника и попытаться предотвратить неприятности: - Если позволите мне рассказать…
- Не позволяю – Шах говорил очень тихо, но от властного тона на коже выступили мурашки. Неужели так зол, что лично собрался вершить казнь? Захотелось попятиться назад, но Мирза остался стоять на месте. Дышал чуть быстрее, но не проронил ни слова, не продолжая жалкие попытки выпутаться.
Клевий Хисзиат слегка наклонил голову вправо и сузил орлиные глаза:
- Сколько времени ты собираешься прятаться за свой титул, Мирза? Ведь это, несомненно, он – источник твоей храбрости. Но сколько еще раз, по-твоему, он должен тебя спасти? Думаешь, что нет никакого способа обойти закон?
- Разумеется, я отдаю себе отчет в том, что моя шея тоньше волоса в Ваших руках. Ни один титул не защитит от Вашего гнева, если я его по-настоящему заслужил – Песииц покорно склонил голову: - Оправданий нет. Я нарушил приказ и готов понести соответствующее наказание.
- Очень хорошо, что готов – Шах зло усмехнулся: - Потому что в этот раз я тебя накажу, можешь не сомневаться.
Мирза стоял неподвижно, ожидая дальнейших указаний, но шли минуты, и ничего не происходило. Старался ни о чем не думать, просто ждал, не поднимая головы.
Казалось бы, прошла целая вечность перед тем, как дверь снова распахнулась, и началось движение, которое заставило виновного все же обратить внимание. Ядовитый холод пронзил каждую клеточку его существа, когда увидел, что вооруженные стражники втащили в комнату Габриэля. Сначала он яростно сопротивлялся, но, когда увидел перед собой Шаха и склонившегося дядю, угомонился, пристально глядя последнему прямо в глаза. Нет! Только не так… Мирза почувствовал себя зверьком, которого после долгой охоты смогли, наконец, загнать в угол. Пульс участился, что не осталось незамеченным удовлетворенным Повелителем.
После нескольких минут очевидного наслаждения этим зрелищем, Шах не спеша сомкнул ладони в звонком хлопке. На лице появилась победоносная улыбка, которая окончательно растеклась на пухлых губах, когда Мидей старший упал на колени.
- Для такого азартного человека, как ты, жизнь не представляет ценности, за которую стоит бояться. Но любимый племянник – это совсем другое дело… Жизнь сына Малике ты всегда оценивал в разы выше собственной.
- Нет! – Песииц почти всхлипнул, призывая все силы, чтобы вернуть показное безупречное хладнокровие. Развернулся и с вызовом посмотрел в насмешливые глаза: - Несправедливо казнить его из-за моей ошибки. Расплачиваться должен только я!
- Разумеется, ты будешь расплачиваться за свою непокорность долго и мучительно – Шах ответил на пристальный взгляд, который балансировал между дерзостью и мольбой. Потом посмотрел на Габриэля, который спокойно стоял напротив с опущенной головой. С момента, как зашел в комнату, не попытался себя защитить или спорить с дядей, упрекая в халатности, которая чудовищно несправедливо будет стоить ему жизни. Совсем никаких действий. Слепое послушание и доверие одному лишь присутствию Мирзы Мидея, который, очевидно, находился далеко не в том положении, чтобы отстаивать кого-то из них двоих. Забавно, что его бастард вел себя именно так, как бы Клевию хотелось, чтобы выглядел перед ним Мирза. Ручной и покладистый, благодарно ест с щедрых рук. Но глупо обманываться: ученик давно возомнил себя кем-то более значимым, выбрал путь противления, нежели сотрудничества, как было в прежние времена. Послужили ли тому виной неизбежные амбиции, которые настигают всякого, кто искушается властью? Или же все дело в черноволосой северной женщине с синими глазами, сумевшими подчинить своей власти самого проворного и хитрого песиица в Шахстве? От мыслей о ее возможном влиянии на лучшего подчиненного, Клевий недовольно сморщился, принимая окончательное решение положить этой связи конец!