- Я жду, госпожа Монтереко! Нужно принимать важные решения, которые повлияют на будущее многих из этой комнаты – Обвел взглядом молчаливого Габриэля, напряженно следившего за каждым вздохом бледнокожей девушки; Мирзу, лицо которого не выражало ни одной эмоции, но стало бледным, потому что тот должен был понимать, к чему ведет эта партия; Мелека, чей злорадный рот готов извергать новые проклятья, но по необъяснимым причинам до сих пор оставался стиснут на замок. Шах мрачно улыбнулся: при любом раскладе в этой игре победа увенчает его имя. Мирза уже ему проиграл.
- Я не судья, чтобы выносить кому-то приговор – Ария сделал инстинктивный шаг назад, ища глазами поддержку у Габриэля. Тот слабо улыбнулся и утвердительно кивнул, успокаивая любимую девушку своим согласием. Бремя вины за казнь предателя не должна ложиться на ее плечи. Плевать, что он может потерять наследство и титул, если Шах примет решение помиловать негодяя назло прогневавшему его другу. Если Мелек станет Лордом, то Габриэлю не останется места в собственном доме, потому что никогда не сможет делить одну крышу с подлым кузеном. Ничто, даже любовь к Мирзе не сможет его там удержать! Но, Ария не должна заботиться на этот счет. Не из-за нее они оказались в таком положении. Взгляд его, как и всех остальных присутствующих, словно по взмаху волшебной палочки, обратился к виновнику «торжества».
Мирза тяжело вздохнул, и на выдохе сухо произнес ответ, удовлетворяющий немые взоры:
- Она права. Полагаю, что данное решение должен принимать наш Повелитель. Вся правда в Его руках.
- Что такое «правда», мой друг? – Клевий заговорчески подмигнул, испытывающие заглядывая в темные глаза, где читалось страдание. Каким бы бессердечным он ни казался, Мирза имел слабости, как и любой смертный. Любимый и оберегаемый мальчик, сохранить которого он обещал покойной сестре, или непризнанный и раздражающий, но тот, который родная плоть и кровь? Кто из них понесет расплату за грехи старшего Мидея? Нет, Шах не собирается облегчать ему выбор. Это будет, пожалуй, самым страшным наказанием. Скривил губы, произнося своим мысли вслух: - Я повелеваю тебе решить эту непростую задачу, ведь, в конце концов, речь идет о передаче твоего наследства. Выбирай своего Лорда самостоятельно.
- Отец! – Мелек умоляюще посмотрел в суровые глаза, отвергающие его существование в своей жизни несчитанное количество лет. Неужели отвернется и теперь? Еще не поздно вернуть их отношения, обращая прошлую ненависть вспять! Еще поздно искупить вину и стать тем, кем озлобленный молодой человек в тайне всегда мечтал его видеть – своим отцом. Защитить своего ребенка – это, в конце концов, долг любого добропорядочного мужчины!!! Зверье и то, поступало именно по такому принципу. Да, молодой песииц тоже хорош: сделал много ошибок, компрометирующих его на роль достойного сына, однако, их общая кровь должна была сгладить острые углы! Хочет Мирза того или нет, но правда, о которой сказал Шах, является на деле ужасно простой. Мелек дрожащим голосом, но все же довольно громко ее произнес:
- Я – твой сын! Я ТВОЙ СЫН, МИРЗА!
- Знаю – Старший Мидей холодно поджал губы, ощущая во рту едкую горечь. Он никогда не принадлежал к тем людям, которые боялись последствий собственных решений, но, видят боги, сейчас ему стало невыносимо тошно, как не было никогда раньше. Стало почти жаль, что не поддался на уговоры Лисветы и не остался с ней, избегая созданной ситуации. Или хотя бы этого чудовищного выбора. Он мог бы быть далеко, когда, возможно в этой же самой комнате, Шах Клевий Хизсиат выносил приговор одному из членов его семьи. Нет, было бы лучше, если Черная Королева просто убила бы его в кровавом подвале своего замка. Он бы уже был предан земле, догнивал в сырой канаве… Не приносил бы больше в мир ту липкую грязь, о которой говорила перед смертью сестра. Она предупреждала, что обязательно придет день, когда станет необратимо жаль. А он не поверил. Не стал слушать ту, которая бесстыдно призналась, что превратила его в чудовище. Что ж сестра, ты оказалась так сильно ПРАВА! Права во всем, даже в мелких деталях: я – чудовище, мои слова ничего не стоят, как и мои обещания, и мне очень-очень жаль…
Хмуро посмотрел на племянника, в глазах которого горело мрачное повиновение. Так же, как и всегда. Не просил его о пощаде, не скулил, как раненный пес, умоляя не бросать на растерзание Шаху. Ни одного упрека и упоминания о том, что его верность стала причиной зависти многих домов в Шахстве. Отцы смотрели на своих сыновей и укоряли за то, что те едва ли походили на образцового племянника Мирзы, который, несмотря на отсутствие родной крови, во всем пытался ему угодить. Песииц читал в его зрачках лишь благодарность за благополучие тех лет, которые им удалось прожить под этой крышей. Даже если Шах сохранит Габриэлю жизнь, их идиллии все равно настанет конец, когда Лордом станет Мелек. Он за считанные дни уничтожит все, что Мирза создавал годами. Но все же, если в случае с племянником вопрос стоит о пренебрежении его чести (Мирза сомневался, что Шах все-таки собирается его убить), то ситуация Мелека обстоит гораздо хуже. Вопрос чести против жизни или смерти. Что из представленных вариантов он ценит менее?