Радуйся сестра, ты снова победила! Я снова сделаю так, как ты хочешь.
Мирза выпрямился и посмотрел Шаху в лицо с таким натуральным безразличием, что тот пришел в замешательство. Но очень быстро его губы дрогнули в злорадной широкой улыбке, когда Мидей сухо озвучил свое решение:
- Какими бы родственными узами мы не были связаны, Мелек достоин смерти за содеянное злодеяние. Такого простить нельзя.
- Уверен, что ты принял мудрое решение. Жду, что ты немедленно исполнишь собственный приказ – Шах указал глазами на меч, прикрепленный к ножнам одного из стражников.
Прежде, чем кто-то успел опомниться, и Мелек начал бы снова хныкать, призывая к отцовскому долгу, Мирза в два счета выхватил меч и с размаха полоснул им онемевшего от неожиданности сына. Лицо бастарда на мгновение исказила гримаса боли, но совсем скоро злые глаза потухли, предупреждая присутствующих, что души в этом теле больше нет.
Ария вскрикнула и прижалась к Габриэлю, который вырвался из рук стражи и с силой прижал трясущуюся девушку к себе. Воины хотели снова схватить молодого человека, отстраняя назад, но остановились под предостерегающий взгляд Шаха. Тот холодно улыбнулся кончиками губ, обращаясь к Мирзе.
- Блестящая работа, мой друг! Ты меня не разочаровал. Я уже было подумал, что Лисвета действительно как-то пагубно успела на тебя повлиять, но ты только что доказал, как сильно я ошибся. Нет сомнений, что ты все еще верен нам с Малике – Улыбка стала шире, но глаза остались очень серьезными: - Ты получишь желаемое. Я объявляю Габриэля Мидея твоим законным наследником и Лордом Восточного Шахства со всеми сопутствующими привилегиями. Да будет этот день благим для всех нас!
Мирза мрачно кивнул, задерживая взгляд на племяннике, обнимающем северную девушку. Что-то внутри болезненно щелкнуло. Сломалось. Упорно отказывался опускать голову вниз, смотреть под ноги, чтобы не видеть свою кровь, вытекающую из открытых ран бастарда. Закрыл глаза, но и там стоял образ молодого человека, с отчаяньем в голосе впервые в жизни назвавшего его отцом.
- Думаю, что для дела действительно будет лучше, если Габриэль проведет какое-то время в темнице – Когда открыл глаза, металлическим тоном произнес слова, которые заставили Арию снова пошатнуться: - Мне и вправду не хватает мотивации.
- Ты меня удивляешь – Клевий слегка наклонил голову в бок, всматриваясь в зрачки. Там не было ничего, что возможно прочесть. Зыбкая пустота теперь казалась зловещей в этих бездонных карих глазах.
- Господин! – Ария умоляюще посмотрела на песиица, но тут же наткнулась на ледяное отрицание.
- Мы все крайне заинтересованы в том, чтобы Павел Селлиус скорее вернулся домой. Пора приниматься за работу! – Смерил свою подопечную беспрекословным взглядом, заставляя опустить печальные глаза, и вернулся к Повелителю: - Уверен, что мой молодой Лорд будет в безопасности под Вашим присмотром.
- Разумеется, ведь все Четыре Земли наслышаны, как глубоко я своих Лордов ценю. Ни один смертный не осмелится поднять на них руку – Скривил губы в усмешке: - Но помни, что он больше не мой пленник. Пусть будет в темнице, пока ты этого желаешь. В любой момент сможешь забрать своего Лорда назад. Вполне вероятно, что совсем скоро он понадобится на свободе, ведь как только ты выбрал приемника, я официально запрещаю тебе покидать столицу! Отныне всеми торговыми делами будет заниматься он. Даже если в первое время Габриэлю не хватит опыта в решении каких-то вопросов, уверен, что бедствовать вы не будите. Если же твоя нога когда-нибудь ступит за пределы Секудериума, я лишу тебя и титула, и жизни.
- Как будет угодно моему Повелителю – Чинно склонил голову, удивляясь собственной внезапной покорности. Все летело к чертям, и он ничего не мог с этим поделать. Не было больше сил, чтобы сопротивляться.
Стоял и смотрел, как стражники вывели Габриэля, который имел теперь все основания его возненавидеть. Вышел, глядя прямо перед собой, не поднял голову, чтобы встретиться с провожающим надломленным взглядом своего пленителя. В след за мужчинами плелась хмурая Ария, так же спешила покинуть покои, пропахшие свежей кровью. Девушка теперь глухо молчала. Мирза видел, как в ее глазах промелькнуло терпкое разочарование.