- Ты не должна этого делать! – Голос Лисветы превратился во вкрадчивый шепот: - Отец никогда не узнает…
- Не говори глупости! – Райна бесцветно улыбнулась, осознав, что ее дочь оказалась по-настоящему храброй. Они обе прекрасно понимали, что без лекарства болезнь, уничтожившая большую часть деревни, уже завтра укротит даже самую стойкую и строптивую жизнь, не желающую угасать. Сердце заполнилось немой жалостью, к той, которая была готова пожертвовать собой ради всеобщей любимицы. Бесконечно жаль, что эта жертва была невозможной.
- Мама, я тебя УМОЛЯЮ! – Лисвета жадно глотала воздух, уловив в матери едва заметное сомнение: - Мы обе знаем, что папа не прав! У меня есть шанс справиться самой. У Ливертад его нет! Ты думаешь, что я смогу жить, зная, что тем самым подписываю младшей сестре, ЕДИНСТВЕННОЙ, ОСТАВШЕЙСЯ У МЕНЯ, смертельный приговор?!
- А ты думаешь, что это легко сделать мне?! – Райна с гневом схватила тощую девичью руку и слегка вздёрнула, пытаясь остудить угрожающий болезненный блеск в упрямых глазах: - Ты думаешь, что мне легко нести эту ношу, пусть даже решение принял отец?!
- Отец потерял ясность ума из-за стольких потерь – Девочка тяжело вздохнула. Мозг упрямо блокировал страшные воспоминания, на время облегчив страдания умирающей: - Поэтому мы с тобой должны взять ответственность за будущее семьи на себя.
- Лисвета, ты не понимаешь, что говоришь – Из безжалостных глаз брызнули слезы. Райна начала истерично растирать их руками, но соленая влага продолжала вытекать тонкими струйками, игнорируя препятствия. В какой-то момент все же заставила себя собраться и строго посмотреть на дочь: - Он уже столько всего пережил. Но ПЕРЕЖИЛ! Как бы ни любил остальных детей, мы всегда знали, что он сможет стерпеть их потерю. Только не твою. Из вас двоих он не сможет смириться, если ты тоже его покинешь. Тогда я потеряю ВСЕ. Боги, я не смогу его потерять!
Райна остановилась только когда почувствовала, как собственное тело оказалось сдавленным в слабые объятья. Слова перестали слетать с губ, но не слезы. И она плакала, уткнувшись в непропорционально широкое худощавое плечо девочки, которая уже давно приняла решение за них двоих.
Как только мать вышла, Лисвета сделала то, что проделывала уже несколько раз. Сплюнула во вспотевшие ладони вязкую смесь, которая была единственным доступным способом победить болезнь. Без колебаний вложила содержимое в полураскрытые уста сестры, осторожно придерживая за голову.
- Вот, Ливертад! Ты должна это проглотить. Ты должна съесть все до последней крохи. Ты должна выжить!
Девочка безвольно обмякла в руках сестры, так и не вернувшись в сознание. Лишь слабые вдохи были явным свидетельством того, что старания Лисветы обещали не быть напрасными.
- Живи, сестренка! Пожалуйста, живи! – Лисвета закашлялась, отворачивая голову от лица малышки, чтобы не заражать ее сильнее. Когда приступ закончился, быстро нагнулась и коснулась губами разгоряченного лба. Проклятый жар продолжал истязать молодую мученицу! Какое счастье, что она смогла отдать ей лекарство, которое должно это остановить.
Собственное тело ослабло от повышенной температуры, но Лисвета как будто не ощущала никакого дискомфорта. Медленно вернулась к своей постели и постаралась улечься поудобнее: полу боком, чтобы продолжать наблюдать за состоянием младшей сестры, но не слишком близко, чтобы не пугать малышку видом своего искаженного болезнью лица. Когда Ливертад проснется, то не должна первым делом увидеть мертвеца.
***
- Отец, как ты мог???? – Лисвета ворвалась в закрытый кабинет, с силой распахивая деревянную дверь. Бертон Селлиус грузно сидел в большом кресле в углу комнаты. Рядом с правой рукой валялся разбитый кубок, очевидно, недавно наполненный крепким вином. Угрюмое и прежде лицо сейчас казалось угрожающе бледным и бесконечно несчастным.
Лисвета попятилась назад. Ее руки до сих пор тряслись, перепачканные в вязкой крови. Нет, нельзя опускать глаза и видеть следы, красноречиво повествующие о том, что весь этот кошмар произошел с их семьей наяву. В ушах звенел человеческий крик, перемешанный с истошным воем и ревом зверья, вышедшего на охоту. Бессильно ухватилась за перекладину, потому что в глазах то и дело плясали тени, которые ни одно солнечное утро не сможет больше из нее изгнать. Боги, за что?! Вода прорвалась через защитные крепости юной девушки, которая в эту ночь попрощалась с детством. Злость начала медленно перерастать в отчаянье.