Бертон побледнел. Поднял глаза и посмотрел на племянника, не маскируя ту адскую боль, которая каждый день разрывала его внутренности на маленькие кусочки не хуже зловредной болезни. Постарался взять себя в руки, чтобы бессвязно ответить на самый дерзкий и болезненный вопрос, который кто-либо осмеливался ему задать.
- Ты знаешь, что у меня нет подходящей для тебя женщины.
- Мои кузины?.. – Тор замер в немом ожидании, когда услышал вместо ответа женский всхлип: - Обе?
- Лекарь принес плохие известия несколько минут назад. Поэтому прошу тебя, дай нам нести свой траур… и не приходи сюда больше – Бертон почувствовал, как увлажнились его глаза, но не хотел унижаться еще сильнее. Впрочем, это было уже неважно. Не имело значение, каким будет следующий день, следующий визит оставшегося Селлиуса, потому что он не собирался доживать до утра. Они с Райной приняли твердое решение уйти вслед за своей семьей. Без них все мечты о лучшем мире теперь казались звенящей медью, пустой звон которой утратил всю ценность. Без своих детей они не желают жить, и это их бесконечное право, за которое никто не посмеет осудить!
Тяжело закашлялся, опускаясь на обитый стул. Райна направилась к нему.
- Вообще-то, я вижу здесь женщину, которая может все еще сгодиться – Тор сузил глаза, глядя, как вспыхнули оба немолодых родственника. Райна сделала инстинктивный шаг назад.
- Ты не посмеешь – Бертон поднялся на ноги. Он хотел смотреть с вызовом, но имел силы лишь умолять.
- Еще как посмею! – Тор решительно надвигался, игнорируя препятствие в виде сломленного дяди. Его синие глаза горели безумной решимостью, не щадящей никого на своем пути: - И ты не сможешь мне помешать!
Райна вскрикнула, когда Тор занес руку, чтобы ударить мужа, который до последнего вздоха будет ее защищать.
В тот момент дверь снова скрипнула и отворилась настежь, привлекая внимание на себя. В проеме стояла Лисвета, обессиленная, но живая. Она медленно обвела взглядом предметы интерьера родительской комнаты, всегда бывшие для девушки чем-то святым, затем посмотрела на Тора, расплываясь в самой уродливой улыбке, которая заставила молодого человека пошатнуться.
- Не нужно ее трогать – Лисвета растягивала слова, удовлетворенно читая миллион фраз презрения и лютой ненависти в глазах кузена, который, тем не менее ловил их, как мед: - У тебя есть более подходящая женщина, способная подарить Селлиусам наследников.
Тор не верил собственным глазам, непонимающе уставился на Бертона и Райну, которые пребывали в таком же недоумении. Лисвета улыбнулась еще шире, оголяя кровоточащие десны. Шатаясь, сделала большой шаг вперед.
- Бери меня или убирайся вон.
- Как будет угодно… жена – Тор быстрыми шагами настиг костлявую невесту и прижал к стене, удивляясь, что впервые в жизни она не сопротивлялась. Даже когда правой рукой грубо взял ее за подбородок и поднял голову, чтобы посмотреть в некрасивое лицо. Немного расслабился, найдя в расширенных зрачках знакомую неприязнь. Им обоим не доставит никакого удовольствия этот союз. Прекрасно. Просто зашибись.
Медленно, заставляя ее сердце забиться в разы быстрее, нагнулся максимально близко к плотно сомкнутым губам. Демонстративно облизал свои нарывы, отмечая, как она пристально следит за каждым его движением, напряженная, как натянутая струна. Сильнее вжался пальцами в ее локти, блокируя возможность пошевелиться. Она тут же вздернулась, но он был к этому готов.
- Ты даже мизинца ее не стоишь... Она должна была стать моей, не ты! Ты ничтожество - Брезгливо скривился, рассматривая точеный профиль. Лисвета попыталась опустить голову, но он насильно ее удержал. Говорил хриплым полушепотом, глядя в обиженные глаза: - Она во всем лучше тебя, даже мертвая. О, боги, поверить не могу, что мне придется делать все это с тобой...
Замолчал, ожидая услышать дерзкую колкость в стиле Лисветы Селлиус, но она не пропроронила ни слова. Возможно, достиг своей цели и обидел ее достаточно сильно. Или не видит смысла спорить с очевидным, ведь он сказал правду. В любом случае, теперь эта дикая принадлежит ему. Только ему одному. И он будет делать с ней все, что посчитает нужным.
Неосторожно уперся лбом в ее лоб, несколько секунд вдыхая терпкий запах болезни и чего-то еще. Потом слегка ослабил хватку, обманчиво улыбаясь, усыпляя бдительность. Лисвета вопросительно посмотрела в глаза, отмечая, как на лице растянулась самодовольная улыбка. Она набралась духу что-то сказать, но он с новой силой схватил ее за подбородок, фиксируя голову в удобном для себя положении, резко подался вперед и зубами впился в ее нижнюю губу. Девушка взвизгнула от боли, пыталась отстраниться, но он этого ей не позволил. Ты помнишь, сучка? Почувствуй, как приятно бывает после укусов… Впрочем, ему это быстро надоело, и он все-таки проник к ней в рот языком, ненавидя, но больше не имитируя поцелуй.