- Ты ведь знаешь, какую силу несут наши слова. Поэтому даже произнося их вслух, можно навлечь на себя беду – Джесан нахмурился, поражаясь ее упрямой смелости. Не стесняется в выражениях, за которые много людей лишились своих голов. Сколько ей может быть лет? От роду лет не больше десяти. Маленькая глупая девочка. Но он ее пощадит. Не в правилах министерства карать детей. Однако последствия своей выходки она хорошо запомнит на всю оставшуюся жизнь.
- Знаю, Господин Главнокомандующий. Я не хотела оскорбить чей-либо слух. Вы сами попросили меня рассказать то, что произошло. Я только хотела подчеркнуть, что это было много лет назад… Столько, сколько я не помню, сколько не знаю матушку Баторию… - Ария тряхнула головой в знак согласия с собственными словами и снова посмотрела на министра.
- Хорошо, это мы уже поняли. Что произошло много лет назад, сколько ты даже не помнишь? – Министерство теряло терпение. Слишком много вопросов требовало немедленного рассмотрения, а они всем кабинетом слушали сказки. Пора заканчивать этот фарс и заняться настоящей работой.
- Клятва. Нестираемая клятва, по которой я должна буду выйти замуж за будущего короля – Ария поджала губы, ожидая бурной реакции, которая неизбежно бывала, стоило ей произнести эти дерзкие слова вслух.
Министры разом вскочили на ноги. Начался оглушительный галдеж, каждый пытался перекричать другого. Абсурд! Какая наглость! Нет больше короля и не будет! Как и нет больше нестираемых клятв и нет колдовства!
Джесан старался успокоить разъяренных коллег, но, осознав тщетность своих попыток, грозно взглянул на дрожащего Альпуса.
- Зачем ты ее сюда привел? Неужели непонятно, что она лжет? – Джесан срывал голос в крик: - Я накажу тебя за подобное глупое поведение. Строго накажу!
- Господин Главнокомандующий, прошу Вас! Дослушайте ее до конца! Еще одну минуту, и если она лжет, то я готов понести любое наказание, какое Вы сочтете нужным – Альпус покорно склонил голову под грозным взором Джесана и прошептал девочке: - Говори дитя, его милость тебя дослушает.
- Он живет в черной Башне. Вверх по винтовой лестнице до самого конца. Лежит там и спит день за днем. Ему больно. Думаю, он болеет, поэтому не может вставать. Я чувствую его тоску – Ария прижала правую руку к сердцу, и вдруг взорвалась: - Я не хочу больше это чувствовать! Милостивый господин, молю вас, выключите его из моей головы! Пусть я смогу сама выбирать, как жить и кого полюбить. Не хочу! Ненавижу!!!!!
Девочка истошно закричала, привлекая внимание спорящих. Слезы обильными ручьями стекали по ее бледным щекам, искажая красивое лицо неподдельной болью. Зал замер, пристально изучая ее жесты, как она прижала обе руки к своей голове и опустилась на пол. Министры озабоченно переглядывались, но не решались произнести ни слова вслух.
- Матушка Батория называет это благословением, но я не могу думать так же. Я даже не знаю его! Понятия не имею, как он выглядит. Знаю только, что он лежит там и корчится от боли, которую я, по каким-то непостижимым причинам, должна разделить.
- Почему ты решила, что он – король? – Джесан первым вышел из ступора, задавая самый волнующий его вопрос. Не он ли сам похоронил последнего северного короля несколько лет назад? Не он ли на своем горбу понес тяжести государства, оставленного без наследника? Не он ли преобразовал систему власти, разделив ее на кабинет министров, отвечающих за разные отрасли страны? Маленькие селения, монастыри и города во главе со столицей по имени Оритон, справедливость и милосердие, промышленность и скотоводство, война и мир – министерство собиралось и решало судьбы миллионов людей. Государство привыкло существовать в таком режиме. Государству больше не нужен король.
- Из-за клейма, которое есть у него на пальце. Я нарисовала его матушке Батории, и тогда она пошла в подземелье и достала ветхую книгу... Она только хотела узнать, что со мной не так! Она ни в чем не виновата – Ария жалобно застонала, переводя прерывистое дыхание.
- Нарисуй мне этот знак – Джесан махнул головой, и слуга тут же поднес к ним листок разглаженного пергамента и острое страусиное перо.
Девочка протянула правую руку и сделала несколько быстрых движений пером. Когда последняя капля чернил упала на лист, перед глазами всех присутствующих был представлен маленький перевернутый профиль орла.