Был в нем только один явный недостаток, кроме врожденного снобизма и катастрофической нелюдимости – его хромое хилое тело. Временами буквально высасывал из нее, физически идеальной, здоровой Арии силу, которой та не имела ни малейшего желания с ним делиться. Но ничего нельзя было сделать: он просто поднимал скованную руку и тянул «цепи» на себя. Физически не мог, однако его мощный мозг легко справлялся с ее сопротивлением. И она давала всю необходимую энергию, которая требовалась ему, чтобы устоять.
-Ты в порядке? – Габриэль присел рядом с девушкой и внимательно посмотрел ей в глаза. Ему не нравилась ее бледность. Не нравились синеватые круги под глазами, как будто она нашла для себя более интересное занятие по ночам, чем здоровый сон. Не понимал, от чего красивое лицо стало хмуриться слишком часто: - Ария, поговори со мной.
- Я… Я в порядке. Просто немного болит голова. Должно быть от жары – Ария опустила ресницы, краснея от пристального взгляда собеседника. Нет, она не хотела ему говорить. Вернее, не знала, как это сделать.
Как рассказать своему лучшему другу о том, что в их жизни появился тот, кого она боялась больше всего на свете? А если добавить, что он высасывает из нее силы смеяться и жить, то ничем хорошим подобные откровения не закончатся.
Габриэль был вспыльчивым. Он всегда пытался ее защитить. Он помогал ей с учебой, спасал от одиночества, от немилости Мирзы, от дневной жары – от всего мог спасти ее, кроме НЕГО. Павла Селлиуса с синими глазами цвета озер, в холодных водах которых отражалось северное сияние. Если Габриэль узнает, что в своих маленьких секретах они больше не одни – что эти глаза преследуют ее мысли – не понятно, как он поступит. Ничего хорошего точно не будет.
- Давно ты научилась мне лгать? – Габриэль нахмурился: - Ты стала такой, когда в городе появился новичок. Посмотри на меня, Ария! Кто такой этот Павел Селлиус, и почему он влияет на твое настроение?
Ария закусила губу. Ничего внятного все равно не могла сказать в свое оправдание. Только смотрела на него большими растерянными глазами, наблюдая, как песииц точно так же смотрит на нее в ответ.
Как некстати, резкая боль снова пронзила голову, разрываясь сотней пламенных частиц, каждая из которой обладала лишь одной целью - принести страдание. Он снова начал ее душить, вынуждая сгибаться от того, что вставал. Ария пошатнулась и зажмурила глаза.
- Ария?! – Габриэль дотронулся до ее лба. Кожа оказалась ледяной, несмотря на знойное полуденное солнце: - Да что с тобой?
В этот момент всеобщее внимание привлек Мелек, который громким голосом заговорил с отстраненным новичком.
- Эй ты, бледнолицый! – Мелек имел все основания считаться самым внушительным здоровяком из старшего класса. Он подошел вплотную к Павлу, который равнодушно продолжал чтение. Только когда смуглая недружелюбная рука опустилась и небрежно встряхнула, он поднял холодные глаза вверх: - Так-то лучше! Я с тобой разговариваю!
- Что тебе нужно? – Павел дотронулся своей ладонью до того места, где только что была рука здоровяка. Скорее всего будет синяк. Молодой человек нахмурился.
- Где твой старый слуга? Вы с ним такие неразлучные – Мелек грубо усмехнулся: - Он даже с ложечки готов тебя кормить, так ведь?
- Я не понимаю, что тебе нужно – Павел выпрямил спину: - Ты никогда в жизни не видел слуг? Или хочешь себе такого же?
- Послушай ты, выскочка! Приехал в чужую страну из нищего Севера и возомнил себя повелителем мира? Считаешь, что наши соотечественники могут быть вашими рабами?!
- Анснуп мне не раб, хотя даже если бы и был им – Павел собрал все силы в кулак, чтобы медленно подняться и поравняться с недругом, заглянуть в его глаза: - Тебе что до этого?
-Ты мне не нравишься, вот что! – Мелек сжал руки в кулаки: - Я всю неделю смотрел и ждал, что кто-то должен тебя проучить. А потом подумал, почему бы не я.
- Для твоего же блага, настоятельно не советую этого делать – Павел сверлил его непроницаемым взглядом, в котором, к неудовольствию соперника, было что угодно, кроме необходимого ему страха. Однако Мелек только громко рассмеялся, собирая скучающую толпу сомкнуться плотным кругом, отрезающим выскочке путь к отступлению.