- Мои раны никто не собирается осматривать? – Мелех насмешливо посмотрел на господина Леврона, проклиная всех и все на свете.
- Ваши раны будет осматривать, по всей видимости, ваша мать, потому что вы немедленно покинете школу – В голосе Главного Учителя звенел лед: - Вы отстранены от занятий на неопределенный срок. Уходите, Мелек!
«На неопределенный срок, пока Мирза не вмешается и не пропесочит твои мозги» - Мелек неспешно побрел к выходу. Ученики расступались, позволяя ему уйти.
- Расходитесь, господа! Представление окончено! – Леврон несколько раз хлопнул в ладоши и уверенным шагом пошел в сторону лазарета. Двое юношей последовали вслед за ним.
Ария осталась стоять на месте, облокачиваясь на колонну. Тяжело переводила дыхание, после очередной порции красноречивой ненависти, отпечатанной на избитом лице во время кратковременной встречи глазами с Павлом Селлиусом. Тот бросил на нее взгляд через плечо, уходя в след за Габриэлем. Последний даже не посмотрел в ее сторону, плотно поджав распухшие губы. Вечером им предстоит серьезный разговор, в котором обличительная правда освободится наружу, изменяя их жизни навсегда. Догадывается ли Габриэль о том, что послужило причиной ее молчания? О том, как сильно она боится его потерять?!
***
Габриэль смог восстановить сбившееся дыхание только когда Главный Учитель скрылся за зелёными стенами Лазарета, предоставляя молодых людей самим себе.
На фоне ярких кричащих стен выделялись белые идеально выкрашенные полки, на которых были выстроены в ровный ряд всевозможные баночки с медицинскими снадобьями, заботливо подготовленные Сестрами Милосердия. Никто не видел их лиц, не слышал их голоса: словно и вовсе не люди, белые струящиеся капюшоны, полностью скрывающие человеческий силуэт, молча, то и дело скользили по городу и оказывали необходимую помощь. Всегда вовремя и всегда без слов.
Но на данный момент больничная комната пустовала. Возможно, сейчас кто-то нуждается в заботе сильнее, чем два юноши, предусмотрительно избегающие взглядов друг на друга.
Павел несколько минут, молча, с интересом разглядывал снадобья, так отличающиеся от всего, к чему он привык. Восточная медицина всегда славилась своими нетрадиционным подходами, и теперь молодой человек мог воочию убедиться в качестве их мастерства. По правде, тело здорово пекло, хотя его раны были цветочками по сравнению с, боковым зрением пристально следил за каждым движением, тем, кто бросился на его защиту.
Габриэль. Закрыл глаза, пытаясь вспомнить, когда впервые услышал это имя в своей голове. Потом - о том, когда впервые возненавидел за то, как трепетно ОНА его любила. Что он чувствовал теперь, когда был обязан этому человеку, как минимум выходом из затруднительного положения и как максимум - жизнью? Впрочем, вряд ли Мелек осмелился бы его убить. Но глупец мог просто не рассчитать силы, ведь откуда ему знать, насколько он слаб? Болезненный спазм скрутил низ живота, когда тем же боковым зрением принц отметил количество подкаченных красивых мускул, пускай даже на израненном теле своего спасителя. То, почему Ария Монтереко его любила, было слишком очевидным.
Другая мысль, словно по накатанной, навалилась новым грузом на его уставшие плечи: а знает ли Габриэль, кто он такой? Фамилия могущественной династии, которая прошлый век правила на севере, похоже, была здесь пустым звуком. Но, разумеется, Ария знала, кто он. Узнала с первой секунды, когда он переступил порог этой дурацкой школы. Узнала, как и он сразу узнал ее. Сейчас проклинал свою импульсную идею попасть в обычную школу и несколько месяцев, может быть лет, пожить нормальной человеческой жизнью без постоянного бремени болезни, проклятья, стен и трона. Вот к чему приводят подобные мечты - за каждое желание нужно расплачиваться. И Павел Селлиус платит сейчас этой отвратительной завистью к более сильному, статному, благородному Габриэлю. Тому, которого полжизни учился презирать. Жизнь бывает иронична даже более, чем жестока. На лице молодого человека расплылась горькая ухмылка.
- Не понимаю, что именно в данной ситуации тебя забавляет - Габриэль нарушил тишину. Едкое раздражение заполняло каждую клеточку его мозга. Из-за тебя, это все случилось из-за тебя, убогий! Но я выясню, по какой невероятной причине Арию беспокоит благополучие хромых и ослабленных. Неужели вы были знакомы раньше? Цвет твоей кожи такой же, как у неё. Ты тоже из севера. Неужели, глядя на тебя, её окончательно замучила ностальгия по родным краям? Я ведь обещал ей, что в один день мы сядем на корабль и вернёмся на её излюбленный Север. На некоторое время или навсегда... Все будет так, как она захочет.