- Павел Селлиус станет королем Севера, когда придет его время – Мирза строго посмотрела на бледнеющую Арию: - Он тот, ради кого ты осталась жить после суда в Оритоне. Твой господин.
- Я знаю об этом – Ария сухо ответила, позволяя голове безжизненно опуститься, под пылающим взглядом Габриэля.
- Знаешь об этом?! – Молодой человек негодующе сделал шаг в ее сторону, но Мирза преградил ему дорогу.
- Оставь ее, Габриэль! – властное повеление заставило юношу остановиться. Он смотрел на дядю пустыми глазами, в которых несколько секунд назад что-то хрупкое вдребезги разбилось, оставляя на сердце кровавые следы. Будто кто-то с неистовой силой ударил его в под дых, и теперь молодой песииц не мог надышаться.
-Теперь между вами все изменится! – Мирза сурово смотрел ему в глаза: - Вы не сможете больше проводить столько времени вместе. Не будите с такой теплотой смотреть друг на друга, не будите больше близкими друзьями! Ты меня понял? А ты, Ария?
Ария не в силах что-то ответить, только горестно кивнула. Габриэль остался неподвижным где-то за дядиной спиной.
-Ты меня слышишь, Габриэль? – Мирза с силой встряхнул племянника, после чего тот слабо кивнул: - Прекрасно. С этого дня детство закончилось! Я прибыл из Северного Королевства с личным приказом от Лисветы Селлиус. Она хочет, чтобы я оказал всяческое содействие будущему королю и позаботился о его безопасности. Отныне он находится под моей личной опекой. Каждый, кто осмелится каким либо образом нарушить его покой, будет иметь дело со мной.
***
На несколько минут Мирза замешкался в дверях, пристально глядя на худой сутулый силуэт молодого человека. Небрежные волосы скрывали лицо, отгораживая своего обладателя от остального внешнего мира, наедине с толстой книгой. Его дыхание казалось таким тихим, что на долю секунду можно было засомневаться, действительно ли перед песиицем находится живой человек.
Но когда Павел случайно повернул голову, и его глаза встретились со строгими глазами наблюдателя, сомнений никаких не осталось. У этого юноши были ЕЕ глаза. Такие же синие и отталкивающие, словно принадлежали человеку с другой вселенной. Такие же угловатые черты лица и вздернутый царственный подбородок. И губы так же плотно прижимались друг к другу, когда тот находился в некотором недоумении. А в довершении всего взгляд Мирзы машинально соскользнул на правую ладонь молодого человека, все еще удерживающего книгу. В том месте, где начиналась продолговатая линия, соединяющая указательный палец с большим, красовалась четко вырисованная родинка, напоминающая голову перевернутого орла.
- Кто здесь? – Павел медленно отложил книгу и выпрямил спину.
- Друг вашей семьи – Мирза вошел в помещение. Когда поравнялся с письменным столом, протянул принцу письмо, запечатанное королевской печатью: - Мне было поручено предать это Вам сразу по возвращению в столицу.
Павел протянул правую руку, лишний раз демонстрируя селлиусовскую отметину, и быстро распечатал конверт. Мама. Как долго он не получал от нее вестей. Аснуп регулярно отправлял письма в Оритон, однако, они часто меняли местонахождение, от чего ответы зачастую не доходили в срок. Так же он подозревал, что Лисвета боялась пользоваться услугами почты, поэтому не делала этого без крайней необходимости, то есть почти никогда. То, что она отдала письмо, очевидно отпечатанное своей печатью, этому человеку, свидетельствовало о том, что по каким-то причинам северная королева ему доверяла.
Само сообщение было дольно сухим и бессодержательным, очевидно на случай, если все же письмо затеряется и попадет не в те руки. Скорее было просто неоспоримым знаком ее благосклонности к посыльному. И все же сердце наполнилось теплом, глядя на ее знакомый ровный подчерк.
- Где ты получил это письмо? – Павел пристально посмотрел на песиица.
- Лично из рук королевы – Мирза не отвел взгляда: - Теперь я несу ответственность за Ваше нахождение в Секудериуме.
- Как она? – Павел снова посмотрел на драгоценный пергамент и перевел взгляд на гостя.
- Прекрасно. Она замечательно совсем справляется – Уголки его губ поползли вверх. Что поделать с тем, что он до сих пор остался под большим впечатлением от королевы-матери? Ее глаза преследовали его во снах. Это было похоже на наваждение, от которого он, вопреки здравому смыслу, не спешил избавиться. Слишком редко что-то на этой земле могло заставить его удивиться и трепетать. Поэтому хотелось продлить это ощущение как можно дольше. В конце концов, она находится слишком далеко, чтобы стать для него чем-то большим, чем красивым образом, способным как-то ему навредить.