Габриэль сверкнул глазами, проигнорировав едкий комментарий, и теперь уставился на Павла, который правой рукой обтер кровавые губы.
- Повеселись и хватит! – Габриэль сделал шаг в его сторону, продолжая боковым зрением контролировать движения Мелека, если вдруг тот осмелится напасть сзади.
- На сегодня достаточно, но обязательно приходи еще – Павел равнодушно ухмыльнулся, снисходительно обращаясь к Мелеку. Демонстративно вытер правую руку о край туники.
- Нет, вы закончили! – Габриэль встал прямо напротив него: - Если тебе так хочется быть избитым, я могу легко это устроить.
- Неужели? – Павел громко рассмеялся, оголяя идеально ровные кровавые зубы: - Ты даже синяк не решишься мне поставить, из-за страха причинить дискомфорт нашей общей знакомой.
- Можешь не сомневаться, что если мне сильно захочется, я тебя так изобью, что все, что ты знал о боли до этого момента, покажется просто цветочками.
- А ты попробуй – Павел выпрямил спину: - Давай прямо сейчас, чего ждать?
- Уходи от сюда, Мелек! – Габриэль грозно рявкнул, мечтая избавится хоть от одного из двух зол. Затем начал медленно закатывать рукава туники, фиксируя ткань в локтях. Его руки, загорелые и натренированные для точных ударов, выглядели устрашающе. Должны были выглядеть, чтобы у калеченного принца отпало желание на себе их испытывать.
- Можешь идти – Павел слегка кивнул в его сторону: - Жди вестей, Мирза обязательно свяжется с тобой позднее.
Мелек холодно кивнул и удалился.
Габриэль выдохнул и теперь пристально смотрел на Павла. Во время их последней встречи один на один, это был для него совершенно другиой человек. Мысленно покачал головой, выругавшись в очередной раз на свою наивность. В то время имел глупость его жалеть. А теперь вынужден, как безвольный баран, пресмыкаться перед «убогим», не подвергая даже малейшему сомнению его всеобъемлящую власть.
- Что же ты не кланяешься мне, как во время встречи у стен этого дворца? – Павел хрипло усмехнулся, изливаясь едким сарказмом: - Как быстро пропало ваше почтение.
- Ждешь от меня низкий поклон за то, что заставил Арию лишиться чувств? – Габриэль скривился в ответном сарказме, сердито глядя в глаза. Слишком насмешливый тон и этот озорной блеск в зрачках заставляли злиться еще сильнее. Нет, убогий сейчас действительно нарывается отведать на вкус его гнев! Невозможно думать об Арии, когда эта наглая рожа так и напрашивается на шквал тумаков.
- Нет, не за это – Павел слегка поморщился: - За то, что не лишился чувств ты. К ней. Можешь не лишаться. Я позволил. Что? Мирза тебе не сказал?
Габриэль насупился, пытаясь осмыслить каждое сказанное слово. Видимо, слишком медленно, раз заставил принца снова развеселиться. Песииц нахмурился еще сильнее.
- Почему ты мне не сказал? – Песииц пристально посмотрел ему в лицо, словно проигнорировал жизненно важное сообщение, которое только что небрежно слетело с нахальных уст: - Почему не ответил там, в Лазарете? Думаешь, было забавно вытрясти из меня признание в чувствах к той, которая на самом деле всегда будет твоей?
- Не глупи, Габриэль – Павел впервые обратился к нему по имени вслух: - Мы оба прекрасно знаем, что она мне не нужна. Поэтому хватит разыгрывать трагедию двух несчастных влюбленных, которым злая судьба воспрепятствовала быть вместе. Вот он я, тот самый ненавистный король, «мечтающий» отобрать твою любимую. И я говорю тебе: ЗАБИРАЙ. Ария мне не нужна!
Габриэль застыл в растерянности, глядя перед собой. Слова, так просто брошенные Павлом Селлиусом медленно оседали в его сознании. Ненавистный калека только что подарил ему весь мир! Причем сделал это так легко, словно за ненадобностью стянул с рук перчатки.
Еще раз усмехнулся и, хромая, пошел было прочь, оставляя Габриэля с его даром в гордом одиночестве. Остановился, услышав едкое замечание, которое песииц против воли бросил ему в след:
- Уверен, что не передумаешь? Ведь ни одна девушка добровольно на тебя не посмотрит! Только пленённая заклятьем красавица способна обратить на тебя внимание – Габриэль задыхался в агонии, но должен был убедиться, что принц говорил серьезно. Просто не укладывалось в голове, как было возможным столь легко отказаться от такого прекрасного приза. Должно быть, Павел Селлиус издевается над ним, в очередной раз выставляя дураком.
Словно прочитав его мысли, принц ухмыльнулся, растягивая аккуратные тонкие губы в презрительной насмешке: