— Скажите Луиза, а вас не беспокоит, то, что среди девяти финалистов трое оказались из Украины и один из России. Ведь многие в нашем издательском кругу знают, что вы родом из Чернигова.
— Ой, увольте. Это ведь не мешало им на протяжении полувека, зарабатывать деньги на моих романах. Так почему это должно их смутить сейчас? Тем более что девочка подает очень большие надежды. Потом еще этот француз ветеринар и отставной полицейский детектив из Штатов. Господи, да чего мне переживать, ведь конкурсный отбор проводило международное жюри, которое они сами и сформировали. Вы то чего волнуетесь?
— Да я не о себе. Просто вы сами видите, какая сейчас в мире сложилась обстановка. К нам повышенный интерес, к России наоборот начинает складываться негативное отношение.
— Пустое. Я не хочу даже думать об этих глупостях. У нас не Совет Безопасности Европы, а международный литературный конкурс. Мы вне политики. Темы для будущих конкурсных работ выбраны абсолютно нейтральные. От этого и будем плясать.
— Скажите, Луиза, а как вы решились отдать свои темы конкурсантам? Или у вас их так много, что вы боитесь не успеть, все изложить на бумаге при жизни? Так наймите стенографистку.
После этих его слов женщина рассмеялась. Вытерев кружевным платочком, извлеченным из манжеты, слезы, выступившие в уголках красивых серых глаз, она достала из серебристого клатча золотой портсигар, раскрыв его, взяла тонкую коричневую сигарету. Луиза подкурила от огня зажигалки предупредительно поднесенной Виктором Наумовичем.
— Я что-то не то сказал? — он удивленно взглянул на свою собеседницу.
— Не переживайте, все в порядке. Просто лучшей стенографисткой у меня был мой покойный муж. Мой Мишель. Он умудрялся не только записывать все то, что я ему надиктовала, но и одновременно править диалоги, особенно с участием женщин. Должна признать это гениально ему удавалось. Я пробовала найти Мишелю замену, но увы, — Луиза де Фоссе глубоко вздохнула и с грустью посмотрела в сторону лесной опушки начинавшейся сразу за границей живой парковой изгороди. — А бесконечно вызывать сюда этих девочек, которые лишь услышав, с кем им придется работать, от волнения роняют на пол то карандаши, то блокноты, мне надоело. Вот если бы мне попалась старая прожженная стерва, то я думаю, с ней бы мы сработались. Но такие экземпляры, увы, в наше время редкость.
Француженки подобрели от обеспеченной старости. Теперь они носятся по всему миру на круизных лайнерах, заполонили теннисные корты и фитнес клубы. От них не протолкнуться в дорогих ресторанах, куда они приходят в сопровождении молодых жиголо. Стало невозможно ходить в театр на премьеры из-за блеска мишуры и оголенных плоских грудей в разрезах декольте вечерних платьев, выставляемых этими дамами напоказ. Не подумайте, что я их осуждаю, нет. Просто я знала другое поколение французских женщин и поверьте, они мне нравились больше.
— Чем же они так разительно отличаются эти два поколения? Вы меня заинтриговали, а ведь я мужчина!
— Да и к тому же разведенный мужчина. А свободный самец высоко ценится во все времена. Особенно такой как вы, который не оставил свою бывшую без средств и постоянно общается со своими детьми, при этом умудряясь не называть их мать дурой, а тещу старой мымрой.
— Спасибо за комплимент Луиза, но все же хотелось бы услышать от вас продолжение затронутой темы.
— Да все очень просто. В наше время, женщины были более эгоистичными. Здоровый юмор с долей цинизма позволял нам смотреть на жизнь проще, а не бегать по поводу и без повода к психоаналитику, которому в пору бы со своими тараканами в голове разобраться, а не то что давать советы другим. Мы были более настойчивы в достижении своих целей и не скрывали своих желаний. Мы боготворили мужчин, а они в ответ носили нас на руках. Ведь согласитесь, что таких страстных и охочих до любовных утех женщин, как француженки, трудно где-то еще отыскать в этом мире. Мы никогда не боялись своего возраста, принимая это как закономерность. Всегда были искренними в выражении своих чувств, будь то любовь или ненависть. Радовались как школьницы и также порой рыдали на плече у подруги. А сейчас многое поменялось.
Женщины стали более закрыты, более умеренны, что ли… Но самое страшное то, что поменялись мужчины. И причин на то много. Это и влияние американского образа жизни, и все эти кризисы. Мужчины больше подвержены стрессам, меньше умеют достойно из них выходить. Многие, столкнувшись с трудностями, опускают руки, превращаясь из лихих кавалеров, готовых горы свернуть в погоне за каждой понравившейся юбкой, в обрюзгших обывателей, прикованных незримыми цепями безысходности и страха перед переменами, пивными животиками и пустой болтовней, к стульям за стойкой бистро в компании таких же неудачников. Потом все эти новомодные бисексуальные движения…, — Луиза снова рассмеялась и загасила сигарету в пепельнице. — Я вам признаюсь по секрету, мы тоже пробовали этим заниматься с двумя моими подругами, но чисто из спортивного любопытства.