— Судя по драматическому развитию событий, премьера не состоялась, а из четырех сотен зрителей нам едва помогут показания трех, от силы пяти человек.
— Но их же нужно найти! — взвизгнул комиссар. — Короче, как хотите, воруйте лошадь, захватите катер, идите пешком, плывите, но чтобы через полчаса я лицезрел вас в театре, со служебным блокнотом и ручкой в руках, опрашивающим очередного свидетеля. Все!
В трубке прозвучали сигналы отбоя. Бросив телефон на панель у рычага переключения передач, Алекс, освободив от креплений навигатор, произвел несколько манипуляций с экраном и добился положительного результата. Интерактивная карта указала ему ответвление, от основной дороги ведущее через лес и оминающее место ДТП. Вернув навигатор на место, он открыл крышку перчаточного ящика и достал «мигалку». Воткнув штекер в гнездо прикуривателя, он установил радостно замигавший маячок на передней панели и выехал из общего ряда.
Проехав метров триста, Алекс сквозь пелену дождя увидел начало просеки и включив указатель поворота, мигнул фарами, прося пропустить его автомобиль. Водители с пониманием отнеслись к его просьбе, понимая, что полицейский не просто так решил съехать на бездорожье. Дождавшись, когда просвет между машинами достигнет достаточного размера, чтобы в него смог протиснуться компактный внедорожник, он включил пониженную передачу и направил «Ниву» в образовавшийся просвет. Довольно урча двигателем, от того, что его наконец-то используют по прямому предназначению, автомобиль вгрызся квадратным протектором в размоченную дождем землю. Не испытывая ни малейших трудностей полуторатонный вездеход поднялся по скользкому склону. Проехав пару километров лесной просекой по обе стороны, которой, в прыгающем свете фар мелькали указатели стоянок для пикников, Алекс направил автомобиль вниз по раскисшей дороге. В очередной раз, мысленно поблагодарив своего кузена Луи, по совету которого он при выборе машины отдал предпочтение «Ниве», Алекс выехал на пустое шоссе и погнал автомобиль в сторону города.
По залитым дождевыми лужами улицам Анже, Алекс быстро добрался до места и притормозил в десятке метров от дома Моник. Девушка поцеловала его в щеку и пообещав позвонить, выскочила из салона авто. Пробежав по тротуару под окнами первого этажа невысокого особняка, она скрылась в освещенном тусклой лампой подъезде пятиэтажного дома.
Алекс продолжил движение по пустынным улицам. Проехав мимо собора Святого Маврикия, окна которого украшены знаменитыми витражами XII - XV веков, он попал на площадь Сент-Круа. Проскочив площадь в северном направлении, Алекс наконец-то добрался до места своего назначения - площади Райеман, где и находился Городской театр, принявший в своих стенах первых зрителей в средине XIX века.
Припарковав автомобиль рядом с натянутой полосатой лентой полицейского ограждения, Алекс отключил «мигалку» и вышел из салона. Кивком головы приветствовал двух жандармов в прозрачных дождевиках, которые узнав молодого комиссара, предупредительно подняли ленту, открыв ему доступ на место происшествия. Пройдя за ограждение, он взбежал по ступеням парадного входа и через открытую дверь прошел внутрь здания.
Попав в холл, по которому хаотично, как могло показаться на первый взгляд, передвигались полицейские в форме и гражданской одежде, медики, актеры в костюмах и гриме он, окинув взглядом помещение, безошибочно выбрал направление, ведущее к кабинету директора театра, рассудив, что искать комиссара следует именно там. Подойдя к массивной деревянной двери с закрепленной табличкой указывавшей, что он на правильном пути, Алекс постучал и не дожидаясь ответа открыв дверь, вошел в кабинет. Однако к своему удивлению кроме двух своих коллег инспекторов, сидевших по обе стороны прямоугольного стола затянутого зеленым сукном и сортировавших рапорта, больше никого не увидел. Подняв головы, мужчины приветствовали Алекса и вернулись к своему занятию, которое судя по унылому выражению их лиц, порядком им надоело. Ответив на приветствие, Алекс, зацепив рукой со стола пепельницу в виде черепа, наполовину заполненную окурками, подошел к окну и открыв раму, закурил, поставив пепельницу на подоконник.
— Что за бедлам парни? Кто покойник?
— Это не бедлам, а Содом и Гоморра в одном лице. Наш впечатлительный маэстро, на седьмом небе от счастья. Уже видит себя дивизионным комиссаром, — ответил младший из мужчин, одногодка Алекса - Антуан Лепаж, жгучий брюнет, чуть выше среднего роста, с широкими плечами и рельефной мускулатурой, проглядывающей даже через джинсовую ткань легкой куртки.