Поэтому Майден наотрез отказался играть в этом как он сказал балагане и хлопнув дверью, покинул театр. Столичная пресса и интернет издания, отдали должное скандалу в актерской среде, но так как инцидент дальнейшего развития не получил, о нем вскоре все благополучно забыли.
Актер, ожидавший уступок и извинений со стороны режиссера, недельку попил, покричал по пьяному делу: «Просрали искусство», «Театр мертв», «Плебеям не место в режиссерах», дал парочку развернутых интервью и соблазнил хорошенькую журналистку, которая и сама была не против того, чтобы ее соблазнили. Не дождавшись покаянного прибытия режиссера, который с головой ушел в работу над новой постановкой, Майден заскучал.
Он пытался занять себя катанием на велосипеде. Пару раз съездил на рыбалку в сопровождении гида, но ночевать в спальном мешке, в гамаке, подвешенном к дереву или в палатке, актеру не понравилось.
Тут ему позвонил дядюшка, до которого дошли слухи о скандале связанном с его знаменитым племянником и Жорж принял предложение родственника приехать погостить и между делом сыграть в нескольких постановках. Слава столичной знаменитости гарантировала стопроцентный аншлаг, благоволение публики и хороший заработок. Майден принял приглашение и в тот же день, проскочив на скоростном поезде 300 км отделявших его от Анже, прибыл в провинцию.
Поселился он в доме дядюшки, который выделил ему южное крыло в своем особняке в пригороде. По прибытию актер развил кипучую деятельность. На художественном совете, были отобраны четыре пьесы, работа над которыми началась на следующий день.
Майден, несмотря на свою славу скандалиста и задаваки, на репетициях работал превосходно. Если делал замечания коллегам, то по существу и это не выглядело как разнос или унижение. Наоборот Майден старался объяснить актерам, чего именно он от них добивается.
Чем он занимался после окончания репетиций, сначала было неясно. Однако на допросе в прокуратуре несколько актрис признались, что неоднократно составляли компанию Жоржу по ночам и вечерам. Немного странным казалось то, что для свиданий он выбрал дешевый загородный мотель, где забронировал номер. Но словоохотливые дамы объяснили, что обстановка дешевого номера в мотеле, вносила своеобразный шарм и придавала их встречам известную долю романтизма.
Актрисы, с которыми проводил свободное время Майден, были женщинами свободными в личных отношениях. Поэтому версию - убийство из ревности, следственный судья и прокурор отмели на корню. Алекс не во всем был с ними согласен, считая, что пока не будет составлена полная таблица похождений столичного ловеласа, отбрасывать эту версию рано.
Загадку представляло собой орудие убийства. Через него образовалась непонятная связь с Парижской трагедией семилетней давности. Найденная в урне перчатка, давала этому железное подтверждение. Судья и прокурор, направили запросы в Париж по своим департаментам и теперь, как и Алекс ждали результатов. Прокуратура Франции оказалась проворней всех - вместе с материалами направила в провинцию бригаду своих сотрудников, о чем не преминул сообщить прокурор. Алекс подумал, что и его бывшие сослуживцы должны нагрянуть в город в скором времени. Получив от следственного судьи необходимые документы, на проведение официальных действий, обысков, допросов и прочей волокиты, он попрощался с чиновниками и пешком вернулся в комиссариат.
***
В кабинете он застал Лепажа, в компании с молодой белокурой женщиной. Женщина была высокого роста прекрасно сложена. Элегантный темно синий костюм прекрасно дополняла светлая сиреневая блузка, с черным галстуком-ленточкой, туфли на низком каблуке и стильная сумка портфель, которую посетительница положила на колени. Единственное что портило впечатление - это кожа лица, побитая оспой. Алекса удивило отсутствие следов макияжа на ее лице. Женщина даже не пыталась скрыть свой изъян под слоем косметики, как обычно, поступают в таких случаях. Тем не менее кожа лица имела приятный, природный оттенок и через некоторое время Алекс нашел его даже интересным. Оба и женщина, и инспектор находились в состоянии близком к истерике. Не понимая причину такого состояния коллеги и посетительницы, он вопросительно уставился на Лепажа.
— Это какой-то сумасшедший дом комиссар. Я бьюсь с мадам третий час, но ни на шаг не продвинулся в нужном направлении. Дамочка все отрицает. Придется закрыть ее в камеру до утра. Может быть, тюремные застенки освежат мадам память?
— А кто это? — Алекс взял опросный бланк и начал читать неровные строчки написанные Дюпре.
— Это мадам Бланш Фурнье. Продавщица из магазина женского нижнего белья и помощница осветителя в городском театре.