В августе 1942 года немецкое командование поручило Доллю завязать контакт с калмыцкими националистическими лидерами, пообещав им создать после войны самостоятельное государство под протекторатом Германии. Долль устремился в калмыцкие степи на легковом автомобиле в сопровождении шофера и радиста. Его миссия увенчалась успехом, и цель была достигнута.
В середине сентября 1942 года в 16-й немецкой моторизованной дивизии из числа бывших красноармейцев-калмыков 110-й Отдельной калмыцкой кавалерийской дивизии и местного населения был сформирован первый кавалерийский калмыцкий эскадрон. Он вел разведку и партизанскую борьбу, как и многие другие казачьи подразделения немецкой армии. Вооружен был советским трофейным оружием, униформа у калмыков была немецкая.
Одну из боевых калмыцких групп сформировал Азда Болдырев. Дезертировав из Красной Армии, он прибыл в родное село Кетченеры, где организовал свой отряд, который впоследствии влился в Калмыцкий Кавалерийский Корпус.
Болдырев до декабря 1943 года служил помощником начальника штаба, после чего в чине обер-лейтенанта командовал вторым дивизионом Корпуса.
Некто Арбаков после оккупации Элисты работал начальником уголовного розыска, затем вступил в Корпус, где занимал должность коменданта штаба, помощника начальника штаба по вооружению, с сентября 1944 года. начальник штаба Корпуса. После окончания войны Арбаков и Болдырев очутились в лагере для перемещенных лиц в Германии, после чего эмигрировали в США.
Врожденные наездники, калмыки зарекомендовали себя как храбрые солдаты и разведчики. Военное руководство, поддержав инициативу создания калмыцких частей, разрешило создавать аналогичные боевые единицы. В то же время калмыки первыми из всех восточных союзников Германии официально получили признание и немцы придали калмыцким формированиям статус союзной армии.
К ноябрю 1942 года в Калмыкии действовали уже 4 кавэскадрона, к концу августа 1943 года был сформирован Калмыцкий Корпус, в который вошли следующие подразделения: 1-й дивизион: 1, 4, 7, 8 и 18 эскадроны; 2-й дивизион: 5, 6, 12, 20 и 23 эскадроны; 3-й дивизион: 3, 14, 17, 21 и 25 эскадроны; 4 дивизион: 2, 13, 19, 22 и 24 эскадроны; 9, 10, 11, 15, 16 эскадроны партизанили за линией фронта.
Это калмыцкое формирование именовалось также «Калмыцким легионом», «Калмыцким Кавкорпусом доктора Долля» и пр. Соединение входило в состав 4-й танковой армии и оперировало в районах Ростова и Таганрога. К маю 1943 года под руководством генерал-майора Неринга в Новопетровске и Таганроге были организованы еще несколько эскадронов из числа бывших перебежчиков и военнопленных.
Партизанившие за линией фронта эскадроны находились под опекой Абвера, их снабжение оружием и боеприпасами осуществлялось воздушным путем. Так, 23 мая 1944 года в районе калмыцкого поселка Утта. в районе действия партизанской калмыцкой группы Огдонова. были десантированы 24 диверсанта под командованием гауптмана фон Шеллера («Кваст»). В задачу группы входило создание мини-плацдарма для приема других самолетов с доллевцами, которые впоследствии должны были развернуть мощную партизанскую войну в советском тылу. вся операция Абвера именовалась «Римская цифра II». Советские силы ПВО засекли пролет вражеского самолета в тыл, и через некоторое время группа была нейтрализована. Далее события развивались по уже хорошо отработанному СМЕРШем сценарию. Захваченный радист самолета и сам Кваст согласились передать сигнал о прибытии, и дальнейшее существование группы проходило под контролем советской контрразведки. Был оборудован ложный аэродром для приема самолетов. Второй самолет с тридцатью десантниками был уничтожен в ночь на 12 июня 1944 года на посадочной площадке, никому из его пассажиров скрыться не удалось. Некоторое время советская контрразведка вела радиоигру со свои противником, и постепенно ей удалось убедить Абвер в полном разгроме группы в боях с войсками НКВД.
В сентябре 1943 года ККК находился на Днепре, а в мае 1944 года был включен в 6-ю армию как 531-й полк. Летом 1944 года в Корпусе насчитывалось 3,6 тыс. бойцов, из них 92 человека. немецкий персонал. Дивизионы состояли из четырех эскадронов, каждый из них, в свою очередь, насчитывал 150 человек. Существенное отличие калмыцких подразделений от других восточных формирований состояло в том, что командирами подразделений были свои, а не немецкие офицеры.
Вооружение Корпуса составляли 6 минометов, 15 ручных и 15 станковых минометов, 33 немецких и 135 советских автоматов, советские, немецкие и голландские винтовки. Униформа калмыков не имела собственных знаков различия и ничем не регламентировалась. Зачастую в обмундировании калмыков присутствовали элементы народного костюма. меховые шапки, халаты и пр. По неподтвержденной информации, у немецкого офицерского состава ККК существовала своя круглая нарукавная нашивка с надписью на немецком и калмыцком языках «Калмыцкое подразделение д-ра Долля».
Зимой 1944.1945 гг. Корпус (не менее 5 тыс. чел.) находился в Польше, где воевал против советских партизан и Украинской Повстанческой Армии, а затем вел тяжелые бои с передовыми советскими частями под Радомом.
После кровопролитных боев Корпус был переведен в учебный лагерь СС в Нойхаммер. «кузницу» восточных формирований СС. Вновь сформированный полк калмыков отправили в Хорватию, где он органично влился в 15-й Казачий Кавалерийский Корпус Хельмута фон Паннвица и впоследствии формально вошел в состав Вооруженных сил Комитета по Освобождению Народов России. Калмыки стали единственными инонациональными представителями в КОНРе.
Впоследствии калмыки разделили общую участь казаков, большая часть их была выдана в СССР.
Азербайджанцы в рядах немецкой армии
Первые контакты представителей немецких спецслужб с лидерами азербайджанской эмиграции были установлены перед началом войны. Для удара по Кавказу Абвер усиленно пестовал свою пятую колонну в портовых городах Ирана Ноушехре, Бендер-Шахе, Пехлеви. Диверсанты проходили обучение для действий в Азербайджане и Туркмении. Агентурой Канариса был завербован руководитель национальной азрбайджанской партии «Мусават» Эмин Расул-заде. Помимо азербайджанцев Абвер установил контроль над многочисленной эмигрантской колонией в Иране, в состав которой входили представители множества народов Кавказа, Закавказья и Средней Азии.
Кадры Абвер черпал из азербайджанцев-эмигрантов, а с началом военных действий против СССР. из числа военнопленных, перебежчиков и лиц, недовольных Советской властью. Этому способствовало предвоенное повстанческое движение в Азербайджане. В республике с конца 1929 до 1931 гг. включительно прокатилась волна восстаний против Советов. Повстанцами были захвачены города Нуха, Шуша, взрывались мосты и железнодорожное полотно, совершались нападения на поезда. Общее количество повстанцев достигало 10 тысяч человек. Против восставших применялись авиация, танковые подразделения и химическое оружие. Постепенно сопротивление ушло в горы, затем повстанцы ушли в Персию (Иран). Можно предположить, что восставшие имели контакты с обществом «Прометей». Лигой угнетенных Россией народов. эмигрантской организацией, созданной в 1928 году в Варшаве 2-м отделом (Дефензива) Польского Генерального Штаба и Восточным отделом МИД Польши.
Немецкие спецслужбы «унаследовали» от Дефензивы агентуру общества «Прометей» и установили контакт с азербайджанской боевой эмигрантской организацией «Истиклал».
В составе диверсионно-разведывательной Абверкоманды201, действовавшей на южном участке Восточного фронта, находилась группа Алхазова. Это подразделение было сформировано из уроженцев азербайджанского города Нухи.
Агентам предстояло действовать в советском тылу близ упомянутого города. В задачу вменялось воспрепятствовать вывозу промышленных предприятий и организовать повстанческое движение. Заброска группы не состоялась, и ее личный состав был использован в качестве пехотного подразделения одной из немецких воинских частей.
Большую заинтересованность в существовании азербайджанских частей в составе Вермахта проявлял турецкий генерал Эркилет. В сентябре 1941 года военная делегация Турции во главе с ним побывала на южном участке Восточного фронта. После возвращения в Турцию Эркилет издал книгу «Что я видел на Восточном фронте». Еще одним результатом посещения стали переговоры с немецким командованием об улучшении положения советских военнопленных-мусульман (особенно азербайджанцев). Тогда же был положительно решен вопрос о создании национального азербайджанского комитета. В августе 1941 года руководитель немецкой миссии в Турции фон Папен докладывал Риббентропу: «Хорошо осведомленное доверенное лицо сообщает: ввиду успехов немцев в России турецкие правительственные круги все больше начинают заниматься судьбой… азербайджанских турок. В этих кругах, по-видимому, склонны возвратиться к событиям 1918 года, и хотят присоединить к себе эту область, особенно ценнейшие бакинские месторождения нефти».