Пускай при жизни их сердца не бились в унисон,
Их смерть соединила в сладостном объятии,
На веки былью обратив последний сон,
Где свет любви развеял мрак проклятия.
Почувствовав легкое прикосновение к своему плечу, девушка прервала свои грустные размышления, устремив на графа заплаканные голубые глаза. Не думала она, что найдет во взгляде грозного властелина ночи, коим он теперь являлся безраздельно, столько понимания и сочувствия.
– Ангелы могут сходить на землю, чтобы погостить, а могут и упасть, низвергнутые Творцом, – произнес Владислав, – Они живут в нашем мире и, подобно людям, совершают множество ошибок. Неизменным остается лишь одно: где бы они ни были, и как бы не запятнали свои крылья, их долг – повиновение. Господь призвал его в свои чертоги – тут ничего не поделаешь. Он должен уйти.
Чем больше он говорил, тем большим потоком кровавые слезы стекали по ее щекам, унося с собой боль, даря некое успокоение. Прильнув к груди Дракулы, девушка сделала глубокий вдох, погружаясь в пленительный аромат его парфюма, на мгновение показавшейся ей удивительно знакомым, будто всплывающим из глубин прошлого, причем не ее собственного. Как такое вообще могло быть?
– Отпусти его! – спокойно произнес вампир, гладя ее по голове, как маленькую девочку. – Если ты этого не сделаешь, его душа зацепится за твою скорбь и не сможет покинуть этот мир. У нас было сорок дней, чтобы проститься…
– Только сорок, – бездумно произнесла Селин, вцепившись пальцами в его сюртук. До сих пор она не могла поверить в то, что время столь стремительно пронеслось мимо них: зима сменилась весною, а весна принесла с собой новую надежду для всех, кроме нее. Она не смогла привыкнуть, не смогла забыть, не смогла отрешиться. Раны в ее сердце по-прежнему кровоточили, и никакие слова утешения не могли этого изменить.
– Если ты действительно его любишь – отпусти, – терпеливо, как любящий отец, повторил граф, – ангелу не место в грязи этого мира. Позволь ему улететь!
– Хорошо, – едва уловимо прошептала она, почувствовав, как пленительное тепло коснулось ее спины, а золотое сияние озарило ночной мрак.
– И все же, нет в небесных чертогах ангела, не мечтавшего на мгновение быть низвергнутым, – раздался знакомый голос, который она слышала каждый раз, когда закрывала глаза. Она вела с ним длинные беседы во снах, но услышав сейчас – не могла поверить в реальность происходящего.
– Гэбриэл! – вскрикнула Селин, но тут же осеклась, не сумев преодолеть огненный барьер, окружавший его и на веки разделивший их, как день и ночь. Лишь на самом дне его карих глаз можно было разглядеть земную печаль, которую не сумело выжечь ангельское пламя, но это был уже не тот мужчина, которого она познала под сводами полуразрушенного домика, укрывшего их от посторонних взоров.
Сейчас пред ними предстал ни Гэбриэл Ван Хелсинг – их друг, соратник и охотник на нечисть. Сейчас, окруженный божественным сиянием, перед ними стоял архангел Гавриил – предводитель небесного воинства, которому было дозволено стоять в присутствии Творца. Облаченный в лучезарный доспех, похожий на те, что носили римские легионеры, он держал в руках пылающий огнем «Бальмунг», захороненный вместе с его смертной оболочкой. Пурпурный плащ, выбивавшийся из под злаченых наплечников в виде распахнутых львиных пастей, спадал до пят, скользя между золотыми крыльями. Высокие поножи, поднимавшиеся до колена, скрывались за легкой тканью, по кайме которой красовались вышитые огненной нитью символы. Голову небожителя венчал золотой обруч с огромным рубином, горящим во лбу, словно звезда, и скрывающемся за каштановыми прядями.
– Спасибо, – произнес он. – Сорок дней я был с тобой, пытаясь подарить утешение, теперь я должен идти.
– Это был не сон? Я действительно говорила с тобой? – не веря своим ушам, произнесла девушка.
– Да, – кивнул охотник, а потом, переведя карие глаза на Дракулу. – Я уже начал забывать о том, сколь они тяжелы, – при этих словах он инстинктивно повернулся, взглянув на крылья. – Тяжкая ноша.
– Носи с гордостью, – усмехнулся граф, сверкнув глазами.
– Гордыня – матерь всех пороков, – серьезно отозвался охотник.
– И почему даровав крылья, Создатель отбирает у вас чувство юмора? – всплеснув руками, отозвался вампир.
– Было бы иначе, я бы не сомневался в победе небес во время второго пришествия.
Взглянув в ночную высь, охотник увидел несколько падающих звезд, сорвавшихся со своих пьедесталов. То были ангелы, устремившиеся ему навстречу, не сумев дождаться своего предводителя в небесных чертогах.
– Адониэль, Элисандр, – прошептал Гэбриэл, увидев лучезарных Серафимов, молчаливо стоявших на границе святой кладбищенской земли. Как проводники почивших душ, они ждали праведника, дабы указать ему верный путь, который, впрочем, он и сам прекрасно знал. – Мне пора!
– Нет, – в отчаянии вскрикнула Селин, пытаясь прорваться к нему сквозь пелену божественного сияния, но тут же отпряла назад, получив глубокий ожог. Как охотник хотел в последний раз прикоснуться к ее бархатистой коже, как хотел утонуть в глубине ее ласковых глаз, прикоснуться в последнем поцелуе к розам, застывшим на ее губах, но выбор был сделан. Был сделан за них и без их участия столетия назад. Все было предрешено! Мойры перерезали судьбоносную нить, разделив их не только смертью, но и самой сутью.
– Верь: мы еще встретимся! – прошептал Ван Хелсинг, сделав несколько шагов к ней, но увидев ожог, на ее щеке, отпрянул назад.
– Нет! Не встретимся, – прошипела она, выплевывая каждое слово. Горечь, боль, обида, страх разрывали ее душу на части, заставляя задыхаться от безысходности. – Великий архангел видимо позабыл о том, что таким как я не место в райских кущах.
– Когда придет твой черед, я тебе клянусь, что буду с мечом в руках сражаться за твою душу! – проговорил Гэбриэл.
– Видимо у ангелов короткая память, – усмехнулась она. – Небеса карают за неповиновение.
– И вознаграждают за самопожертвование и отвагу! – произнес он, тряхнув каштановыми прядями, которые в теплом сиянии отливали золотом. Ждать дольше было нельзя. Прощание итак затянулось и грозило навлечь на гнев тех, кто ожидал его у райских врат.
– Карл, – произнес охотник, опускаясь на колено перед служителем Господа. – Отпусти меня. – Спотыкаясь, послушник подошел к нему, занеся над головой дрожащую ладонь, как служители Церкви делают, благословляя страждущих.
– Властью, данной мне Святым Престолом, я призываю архангела Рафаила – владыку небесных сфер, открыть райские врата. Пусть огонь святого духа сойдет и вознесет эту душу туда, где она обретет мир и покой.
В то же мгновение яркая вспышка озарила округу, а громовой раскат сотряс небеса, казалось, тысячи звезд сорвались со своих мест, обратив свои взоры к небольшому городку на востоке Европы где, сокрытые от людских глаз, разворачивались события, перевернувшие концепцию привычного мироздания.
– Прощай, – заливаясь слезами, шепнула Селин, упав на колени.
– До свиданья! – бросив последний взгляд на скорбящих товарищей, он расправил могучие крылья, воспарив над миром, оставляя после себя шлейф золотого сияния, которому суждено было несколько дней озарять небеса, вернув в людские сердца светоч надежды. Проследив за ним взглядом, присутствующие с замиранием сердец наблюдали за тем, как в небе родилась еще одна звезда, затмившая светом своих собратьев. Это была звезда архангела Гавриила – последняя, что покидала небеса в рассветный час.
– Он всегда будет с тобой! – проговорила Анна, подходя к поникшей Селин. – Всегда будет с нами. Стоит тебе поднять глаза на небеса, ты увидишь…
– Холодную звезду в ночном небе, – не дав ей договорить, закончила вампирша.
– Нет, – возразил граф, – звезду тысячи солнц, столь яркую, что находись она ближе, испепелила бы своим огнем все живое. – Он не забудет…
– И я буду помнить, – прошептала она. – Что ты планируешь делать дальше? – Селин взглянула на графа, таким пронзительным взглядом, которым порой на него смотрела Изабелла, пытаясь уличить его во лжи. На секунду ему даже сделалось не по себе.