— Тогда живи ради мести! — все так же невозмутимо ответил он.
— Мести? — будто не понимая его слов, переспросила Анна.
— Ты ненавидишь Виктора за то, что он сделал! Верни ему долг, а потом, глядишь, и новая цель появится!
— Я ненавижу и тебя!
— Так и быть, — усмехнувшись, бросил вампир, — после этого можешь взяться и за меня.
— Ты готов даже собственную смерть превратить в игру? — с возмущением спросила она.
— Ирония судьбы в том, что я уже умирал однажды.
Между ними воцарилось тяжелое, гнетущее молчание, мир застыл в ожидании, когда накопившиеся эмоции обратятся в бурю страстей, вырвавшуюся наружу. Только шумное всхлипывание Анны нарушало тишину, которая уже начинала сводить с ума. Дракула ни о чем не спрашивал, должно быть, он прекрасно понимал, что девушка не ответит на его вопросы, а может, просто не хотел услышать ответы на них. А принцесса молчаливо предавалась самобичеванию, пока оно не перешло все пределы, вырываясь наружу. Ей уже было все равно, что подле нее находился тот, кого она всю жизнь считала своим врагом, желание выговориться неуклонно тянуло чашу весов в его сторону.
— Каждую секунду, закрывая глаза, я вижу перед собой его лицо. Такое спокойное и безмятежное. Совсем еще мальчишка — не понимал, что со мной приключилось, желал помочь! — вставая на ноги, проговорила Анна, закрывая лицо руками.
— Довольно, — проговорил Влад, ближе подходя к ней. — Как бы ты себя ни истязала, это не вернет ему жизнь. Если ты будешь так расстраиваться из-за каждой жертвы — сойдешь с ума. То, что произошло — лишь случайность!
— Случайность? Я убила его! — задыхаясь от слез, пропищала она.
В этот раз Дракула поддался порыву и заключил девушку в объятия, прижимая к себе. Тут в его сознания ворвались образы прошедшей ночи, заставившие принцессу решиться на такой необдуманный поступок, а за ним и ее эмоции. Вначале девушка сделала робкую попытку вырваться из его рук, которая тут же угасла, столкнувшись с его молчаливой уверенностью. Казалось, что граф будто вторгается в ее душу, но если в первый раз она ощущала злость и негодование, то сейчас это было умиротворение. Подумать только, сломленная горем, она была вынуждена искать утешения в объятиях существа, которого желала убить большую часть своей жизни, а теперь не хотела, чтобы это мгновение закончилось, прекрасно осознавая, что, как только он отстранится, боль и отчаяние вновь займут ее сердце.
— Ты просто не смогла во время остановиться — типичная ошибка новичка! — практически интимным шепотом проговорил он, касаясь губами ее волос.
— Но разве это возможно?
— Возможно, если научиться себя контролировать. Но я думаю, ты на себе испытала искушение. Честно говоря, я никогда не ставил во главу угла только лишь физическое желание вкусить кровь, хотя, безусловно, кровь и сама по себе способна ублажить все, даже самые сокровенные желания, которые только могут возникнуть в твоей душе, но есть и кое-что более значительное — это сам ритуал. Момент, когда ты ощущаешь, как теплая кровь касается твоих губ, как ее солоноватый вкус начинает завладевать всем естеством, лишая воли. А это интимное, трепетное биение двух сердец, когда ты чувствуешь, как жизнь покидает твою жертву, перетекая в твое тело, и тут же, почувствовав последний удар, видишь, как обрывается сущее, а вслед за ним в тебя, объятая пылающим огнем, врывается смерть, одарив тебя холодным поцелуем. Никто и никогда еще не был одновременно так близок и далек от смерти, как вампир.
Раньше сама речь графа показалась бы Анне кощунством, но теперь она прекрасно понимала то, о чем он говорит, жадно вбирая в себя каждое его слово.
— Почему ты не сказал мне об этом раньше? Ведь можно было его спасти?
— Насколько я помню, в нашу последнюю встречу ты не хотела меня слушать, — соврал граф, прекрасно понимая, что, будь у него желание, он несмотря на сопротивление принцессы сказал бы то, что думал. На самом деле Влад хотел, чтобы девушка прошла весь этот путь до конца, приняла кровавое крещение, поддавшись зову крови. Ведь только благодаря случившемуся сейчас они могли спокойно говорить, не срываясь на угрозы. Прекрасно понимая, что ее терзают десятки вопросов, ответить на которые может только он, Дракула умело играл на ее любопытстве, заставляя Анну чувствовать зависимость от него.
— А как узнать эту грань, точку невозврата, за которой лежит смерть? — поднимая на него глаза, спросила она.
— По биению сердца, разумеется, — с легкой улыбкой, проговорил он. — Многие вампиры годами пытаются овладеть этим умением. Этим, и еще внушением.
— Внушением? Зачем?
— Тебе прекрасно известно, что в городе нет места деревенским суевериям. И если у нас на родине никто не сомневается в нашем существовании, то здесь — это не более чем бабушкины сказки. Здесь хищники ночи соблюдают осторожность, их жертвы либо бесследно пропадают, либо забывают прошедшую ночь.
— И как часто…
— Таким как я — не более пары раз в месяц, и то не обязательно, а вот тебе придется это делать каждый день. С возрастом наша сила растет, а потребности уменьшаются, — перебил ее Дракула.
Вновь между ними воцарилось молчание, но никто не смел нарушить этот миг единения и покоя, который, казалось, укутал их теплым покрывалом. Впервые Анна не хотела сопротивляться его власти над ее сознанием, а он с упоением изучал ее душу, касаясь самых сокровенных тайн, надеясь отыскать в тайных закоулках ее сознания ответы на свои вопросы.
— Ты способен чувствовать? — сама не ожидая от себя такой смелости, спросила принцесса, не поднимая глаз. Почему-то сейчас ей жизненно необходимо было получить ответ на этот вопрос.
— Нет, — коротко ответил он.
— Тогда зачем ты спас меня? Разве не разумнее было уничтожить своего давнего врага, чтобы спать спокойней?
— Ты мне спать не мешаешь, — сильнее прижав ее к себе, проговорил вампир.
— И все-таки ты не ответил.
По правде говоря, впервые он не знал что ей сказать. Его способность к чувствам превратилась для него в настоящую загадку. Уже много веков ему не приходилось испытывать человеческих эмоций, но все это изменилось в один день. Тот самый день, когда их обвенчала его кровь. Казалось, что через эту связь он получил не только власть над девушкой, которая была вполне логична, но и ее эмоции в придачу, которые подобно яду растекалась по его венам. Каким-то образом ее чувства пробивали брешь в ледяной стене безразличия, которую он возводил веками. И это новое состояние пугало его, так как, впустив в сердце чувства, он становился слабее. А слабость — это смерть.
Едва уловимое движение заставило Дракулу отстраниться от девушки и кинуться к стене, где лежал плащ. Секунду спустя он уже держал в руках огромную крысу, яростно пищавшую в стальной хватке.
— Держи! — бросил он, протягивая ей животное.
— Ты шутишь? — с негодованием спросила Анна, будто читая его мысли.
— Отнюдь. Тебе нужны силы, чтобы залечить раны, а ничего лучше все равно нет. Своей кровью, уж прости, делиться не стану. Если хочешь, я могу, конечно, изловить в лесу какого-нибудь человека, но мне бы хотелось остаток дня провести без твоих унылых завываний на тему раскаяния. К тому же это позволит утолить голод, ибо я вижу его в твоих глазах, — вернув своему лицу привычный надменный вид, проговорил он.
Анна, с недоверием глядя на него, взяла этот пищащий комок шерсти и, отвернувшись, вонзила в нее острые клыки. С удивлением для себя девушка отметила, что вкус был иной, отталкивающий, грубый. Брезгливо отбросив мертвое тельце в сторону, Анна взглянула на свою руку, наблюдая за тем, как ожог начал постепенно затягиваться, покрываясь слоем кожи.
— Крысы — верные друзья каждого узника. На вкус они такие же мерзкие, как и на вид, но за неимением лучшего…
— Тебе приходилось…
— Было дело, — оборвал он ее, — когда речь идет о жизни, зачастую приходится изыскивать новые источники пищи.
— Мы можем жить, питаясь кровью животных? — поинтересовалась Анна.
— Но разве это жизнь? Так, существование, — презрительно фыркнул он, подходя к окну.
— Но все же это лучше, чем убивать людей!
— Я думаю, что сейчас бесполезно тебя в чем-то переубеждать! — не поворачиваясь, проговорил он. — Да, кстати, в моей конюшне много породистых лошадей. Я тебя очень прошу, держись от них подальше, — поворачиваясь, сказал он.