Лишь одного взгляда в их поразительную синеву было достаточно, чтобы полностью в ней раствориться, начисто утратив ощущение реальности. Поддавшись этому порыву, а так же радости от спасения жизней, они, даже не понимая того, кто первый прикоснулся к губам другого, соединились в страстном поцелуе, сметающем все преграды, разжигающим бушующее пламя в их телах. Никто из них не ожидал, что столь противоположные друг другу существа могут так упиваться той интимной близостью, которую подарило это мгновение. Его огонь буквально отогревал ее душу, заставляя тело жаждать большего. Ее нежная рука коснулась груди, опускаясь ниже, заставляя все его тело дрожать от сладостного предвкушения, которое, увы, было отравлено ядом разочарования.
Если Дракула сознательно позволил Анне пронзить свою грудь, чтобы продемонстрировать ей тщетность ее попыток оборвать его бессмертие, то Ван Хэлсинг не желал искушать судьбу, которая и так была к нему немилосердна. Перехватив ее руку, едва сомкнувшейся на блестящей рукояти кинжала, он сжал ее с такой силой, что Селин была вынуждена выпустить из рук свою добычу.
— Ты никогда не сдаешься, верно? Ты даже не думала оставлять свои попытки завладеть стилетом? — практически срываясь на раздраженное рычание, спросил охотник, в один миг испивший до дна всю горечь из чаши разочарования.
— Кто не рискует, тот не побеждает!
— Что ж, это твоя благодарность за спасение жизни?! И что бы ты сделала: вонзила мне его в сердце, дождалась бы заката и растворилась во мраке? — поднимаясь на ноги, проговорил он. — Ты права, довольно играть в благородство и слова. Выступаем с закатом. Путь нам предстоит далекий и безрадостный. Лошадей похоронил камнепад, а значит, идти придется пешком. Надеюсь, к этому времени ты сумеешь залечить свои раны до конца, потому как я больше не буду изображать из себя носильщика, — с этими словами он вышел из пещеры, клокоча от злости, как готовый к извержению вулкан.
— Гэбриэл! — прокричала ему в след Селин, но ее крик, эхом отразившийся от высоких сводов, лишь ударил по ушам, оставив случившееся неизменным. Она было кинулась ему в след, но тут же ее пыл был охлажден солнечными лучами, до вечера заключившими ее в каменной тюрьме.
========== Кровная связь ==========
Граф мог гордиться своей библиотекой. Когда Анна впервые переступила порог этого чертога знаний, с удивлением погружаясь в абсолютно новый для себя мир многочисленных стеллажей с древними фолиантами и новейшими изданиями, томившимися на полках, душа ее переполнилась восторгом. Такого количества книг она не видела ни разу в жизни, наверное, даже королевская библиотека в Лондоне не могла похвастать таким обилием и разнообразием книг, от одного взгляда на которые сердце буквально замирало. И, хотя, Дракула начал собирать эти бесценные сочинения относительно недавно, он уже успел добавить в свою коллекцию редчайшие, не имеющие цены, а зачастую и аналогов, издания, и не скупясь расплачивался за них золотом, серебром или бартером, выгодным обоим сторонам. Стоявшие на покрытых пылью полках произведения древних мыслителей, таких как Сократ, Платон и Аристотель мирно сосуществовали с трудами прославленных религиозных деятелей, посвятивших свою жизнь служению Церкви; современные научные работы гармонично соседствовали с древней поэзией, а ветхие манускрипты по стратегии и тактике ведения войны с любовной лирикой и средневековой философией – от присутствующего здесь многообразия буквально разбегались глаза, равно как и от роскошного оформления книг. Большую часть этих великолепных сочинений составляли проиллюстрированные выдающимися художниками манускрипты и труды, помещенные в дорогие кожаные или тканевые переплеты, привезенные из самых разных уголков планеты. Но гордостью, бриллиантом его коллекции, безусловно, были сочинения темных мастеров пера: алхимиков, мистиков, оккультистов, которыми зачастую становились его собратья, посвятившие свое бессмертие поиску смысла бытия и сущности ночных обитателей. Тайны обращения, первые шаги к вечной жизни, кодекс чести вампиров, законы ночи и многое другое — всему этому посвящались многотомные талмуды, хранившие на своих страницах темную историю проклятого племени. К некоторым из них не притрагивались годами, о чем говорили покрытые толстым слоем пыли корешки, а некоторые, наоборот, только вернулись на свои места, будто информируя о том, что совсем недавно их содержанием интересовался хозяин дома. Именно с них Анна решила попытаться начать поиск истины, способной вернуть ее к жизни. Поочередно вытащив с полок несколько увесистых томов, девушка расположилась в огромном кресле у потухшего камина.
— «Вампирам не нужно тепло! Оттого ни один очаг в замке не пылает огнем. Их ледяные сердца неспособно растопить даже пламя самой преисподней, и теперь я одна из них, — с горечью подумала она, даже не представляя, какими ошибочными были эти суждения. Устремив взгляд на белесые угли, которые сейчас напоминали ей пепелище ее собственной жизни, принцесса сглотнула ком, подступивший к горлу. Этот камин казался ей символом собственной жизни: такой же пустой и бессмысленной, как и весь мир, отныне ее окружавший. Из гордой принцессы, выполнявшей богоугодную миссию, она превратилась в вампира, заливающего кровью невинных ночные улицы, но, если решение этой проблемы подсказал ей злейший враг, то с остальным он, едва ли согласится помочь. У нее осталось два неоплаченных счета: один перед Виктором, второй перед Дракулой. Что ж, начать стоило именно в таком порядке, ибо смерть второго неизменно привела бы к ее собственной гибели, а покидать этот мир не возвратив долги и не освободив души предков, ей ой-как не хотелось.
Образ убитого мальчика, первой жертвы на пути к бессмертию, до сих пор стоял перед ее глазами, но мысли девушки в этот миг занимало не только это: еще никогда ей не приходилось испытывать такого покоя и умиротворения, которые подарил ей Дракула одним лишь прикосновением, пусть даже супротив ее волю. До сих пор Анна чувствовала руки вампира, заключившие ее в свои объятия, чувствовала его энергию, будто перетекавшую в тело, она чувствовала его душу, в существовании которой всегда ему отказывала. И если лишь легкое касание привело сердце в такой неописуемый восторг, то что бы произошло с ним, позволь Дракула себе воспользоваться ситуацией? Искренне надеясь, что эти ощущения были лишь плодом навязанной ей воли, а не добровольным предательством собственного тела, девушка пыталась обратиться к доводам разума. К своему стыду и страху признавая что, не смотря ни на что, тайно желала переступить грань между светом и тьмой, разделившую их в этот момент, стереть ее, как бессмысленную преграду, чтобы броситься в бездну, навсегда отдавая свою душу во власть демонам ночи. Сердце растерзано, так разве постыдным было стремление вернуть ему покой, даже если этот покой обещают подарить объятия заклятого врага? Даже сама эта мысль приводила ее к неописуемому ужасу. Но страшнее всего было то, что это новое ощущение, зародившееся в душе, ослепляло Анну, вместе с кровью вампира разливаясь по ее венам подобно яду, отравляя прежние убеждения, вынося необратимый приговор, который рассудок отказывался признавать, пытаясь воскресить в сердце ненависть, подпитывающуюся вековой враждой. Она была виновна, но любила эту вину, неосознанно пыталась пронести это чувство сквозь туман вечности, делающий ее слабой и безвольной, заставляющий желать, чтобы рядом с ней стоял сильный мужчина, который поможет преодолеть это безумие.
— Достаточно! — тряхнув головой, проговорила она. — Это не ты, не твои мысли. Это его кровь отравляет тебя! — раскрыв книгу про кровную связь между бессмертными, принцесса погрузилась в новый загадочный мир ночных хищников, пытаясь найти на пожелтевших от времени страницах ответы на те же вопросы, что мучили и обладателя этого манускрипта.
Свечи в дорогих, отделанных горным хрусталем канделябрах, бросали радужные блики на тисненные золотом корешки книг. Холод пронизывал помещение, оттого Анна по привычке закуталась в шерстяной плед, укрывавший кресло.
Книга оказалась ценным кладезем знаний, проливая свет на то, что происходило между ней и Дракулой. Как оказалось, незримая нить неизменно связывает каждого создателя и новообращенного вампира, но она недолговечна. Стоило ученику вкусить человеческой крови, связь разрывалась. Истинное предназначение такого тесного взаимодействия сводилось в основном к тому, чтобы помогать своим подопечным, быть рядом если не физически, то хотя бы ментально, указывая им верный путь сквозь мрак.