– Добрый вечер, сэр! Я Томас Пратт – поверенный семьи Лагари. Мистер Рават, безумно рад познакомится с вами! И с вами миссис Рават!
Он слегка поклонился Мари, за что получил её снисходительную улыбку. Внезапно проснувшееся любопытство толкало меня прервать его излияния,
– Итак, мистер Пратт, вы покажете нам, что это за чудо?!
Он засуетился, предложив открыть ворота пошире, чтоб мы могли подъехать к самому дому, но я решил пройтись пешком - хотелось осмотреться. Окидывая взглядом густые, едва зазеленевшие, розовые кусты, обильно разросшиеся вдоль дорожек и, похоже, заполонившие весь сад, попытался удовлетворить разыгравшееся любопытство
– Скажите, в чём причина, на территории два абсолютно одинаковых дома, с двумя отдельными въездами?
Человечек хихикнул, будто я произнёс что-то смешное, и слегка замедлил шаг,
– Да никакой особой интриги в этом нет. Видите ли, оба этих дома принадлежат одной семье и когда-то были единым целым, их соединяла большая стеклянная оранжерея. Здание построили около шестидесяти лет назад. Изначально жившая в нём семья в какой-то момент разрослась и, для удобства, было добавлено два отдельных входа. Со временем, точно не знаю что случилось, но оранжерею снесли, а дома разделили. Сейчас продают один из них, так как хозяева перебираются в Индию, на родину предков, так сказать.
Мари нахмурилась и перебила его, уточняя,
– Так мы должны будем мириться с соседями, живущими в непосредственной близости?
Замявшись, Пратт быстро нашёлся, любезно улыбнувшись ей.
– Ну что вы, мадам, не волнуйтесь, во втором доме давно никто не живёт. И продавать его семья Лагари не намерена. К тому же, если хотите, вы можете поставить ограду и разделить участки с домами, изолировав их. Владельцы не против.
Это предложение явно пришлось Мари по душе, и она увлечённо принялась изучать особняк, вплотную к которому мы подошли. Он был так же безусловно красив, как и необычен. Казалось, безумный архитектор, стараясь угодить заказчикам, попытался соединить в архитектуре здания все возможные стили, смешав английскую классику с модерном и добавив восточного колорита, как он понимал его.
Башенки, колонны на входе, стрельчатые окна, лепнина, деревянные ажурные балки и ещё множество деталей, понятных видимо лишь самому творцу, делало здание замысловатым и весьма необычным. Несмотря на непривычные элементы и экзотичность, от дома исходило вполне внятное ощущение достатка и респектабельности, что заметно впечатлило Мари. "Идём же!" – торопливо потянула она меня внутрь, не дав толком рассмотреть детали фасада.
Внутри было тоже необычно, но определённо красиво. Свет, расцвечиваясь во все цвета радуги, играл вокруг разноцветными бликами, преломляясь через многочисленные витражи. Тёмное дерево замысловато вплеталось в плавные изгибы растений и цветов, поражая тонкостью работы и талантом резчиков. Пратт продолжал увлечённо посвящать нас в секреты поланировки дома: на первом этаже располагаются большая гостиная, столовая и кухня с кладовой, подсобные помещения, а наверху кабинет, гостевая комната и две спальни, с отдельными ванными комнатами. Да, и конечно, просторный чердак, само собой в идеальном состоянии.
Поднимаясь на второй этаж, я скользил ладонью по гладкому, до зеркального блеска отполированному тысячей прикосновений тёмному дереву перил массивной лестницы, с удивлением отмечая, как тёплое дерево само льнёт к моей ладони, будто отвечая на нечаянную ласку прикосновения ответной нежностью. Неохотно оторвав руку от перил, неспешно перевёл взгляд на витражи, разглядывая яркие всполохи цвета на перьях экзотических птиц, изящно вписанных в цветочные орнаменты.
Осмотрев дом, мы задержались в холле первого этажа. Оставив Мари увлечённо обсуждать престижность района и достоинства планировки, я заглянул в пустую гостиную. Дневного света уже почти не осталось и, словно минёр по полю, пробираясь в незнакомом, укрытом тенью пространстве, я оказался перед высокими французскими окнами, что занимали всю западную стену просторной комнаты. Облокотившись на тонкую оконную раму, в опустившемся уже снаружи вечернем полумраке, рассеянно разглядывал пейзаж за окном.
Видно было плохо, лунный свет едва пробивался через вечерний туман. Всё что проглядывало - смутные силуэты ещё не распустившихся розовых кустов, резкие росчерки ветвей ближайших деревьев и массивная, непроницаемо чёрная тень дома напротив. Усталость навалилась внезапно - просто вдруг ясно понял, что устал, за сегодня, вчера, а может и все прошедшие годы...