В самые тяжелые минуты некоторых – с Массуда, например – поражала такая трата времени и энергии, не говоря о том, что им это казалось просто глупо, но для вейсов манеры были плотью и кровью осмысленного существования. Именно они были основной причиной, по которой они так долго и так много вкладывали в победу над врагом: будучи насажденным, Назначение Амплитура разрушило бы, обратило в хаос традиционный этикет, без которого, были убеждены на Вейсе, не может быть истинной цивилизации. Другие виды не столько возражали против собственно этого постулата, сколько против той главной роли, которая отводилась ему Вейсом.
– Даже согласившись с правильностью твоего тезиса, дочь, я все равно не вижу причины, почему бы этим не мог заняться кто-нибудь другой. – Глаза матери встревоженно шарили по соседнему саду, где ковром стелились шестилепестковые желтые и оранжевые нарструнии, только-только расцветшие буйным цветом. По бокам они были окаймлены маленькими фиолетовыми юнгулиу, эту деталь пожилая женщина не вполне одобряла. Черно-белые весши придали бы пейзажу больший контраст, тем более, что сейчас для них самый сезон. «Любим мы все покритиковать, – подумала она, – вот и потомство наше – тоже хороший объект для критики». Это была главная причина, по которой Вейс вызывал в Узоре всеобщее восхищение, но мало где пользовался популярностью.
Пустой пакет, оскверняющий цветочное совершенство садовой аллеи, сразу же приковал ее взгляд. Несомненно, от кинул залетный инопланетянин, потому что, она знала, ни один вейс не допустил бы такого небрежения визуальной эстетикой. Это, должно быть, какой-нибудь бородач со С'вана, хотя в этом отношении они ничуть ни хуже всех остальных рас Узора. Вот только по отсутствию трепетного уважения к жизни они чуть ли не хуже всех. Она с трудом подавила в себе инстинктивное желание прыгнуть через резные перила, спланировать и подхватить мусор, пока он не успел оскорбить глаз другого случайного прохожего, но заставила себя сосредоточиться на разговоре с терпеливо ждущей продолжения дочерью.
– Потому что я полагаю, что лучше других приспособлена к этой задаче, мать. – Лалелеланг вежливо искала на остальных тарелках блюдо, которое допустимо было бы употребить вслед за зелеными ягодами. – Тот же широкий подход, благодаря которому я преуспела бы как инженер или специалист по ландшафтам, сослужит мне прекрасную службу и на выбранном мною поле деятельности.
– Распущенное поведение, – прошептала мать самым безобидным елейным тоном.
– Нет. Просто талант… и призвание.
– Вот ведь скажет. Значит, распущенные наклонности. – Она отпила из сосуда с родниковой водой и принялась за еду, настолько расстроенная, что пренебрегла протоколом и стала клевать сразу же с четвертой тарелки. Ее тревога за дочь пересиливала всякий голод и была понятна, но было бы непростительно заказать пищу и не поесть.
Она склонилась над столом, изящно вытянув продолговатую голову на полуметровой шее.
– Ты на голову превосходишь всех в своей возрастной группе. Ты уже свободно владеешь четырнадцатью языками Узора, в то время как норма для твоего образовательного выводка – пять, а учтя взрослых с высшим образованием – десять. Я уважаю твою свободу выбора. Я уважаю твою целеустремленность. – Голова ее снова отдалилась, и мать уставилась вдаль.
– Но область специализации, на которой ты остановилась, будто камень в темных глубинах: Этого я ни как не могу одобрить. – Гребень совершенно распластался по ее затылку и шее при этих словах. – Ну почему из всех доступных предметов ты выбрала именно этот?
– Потому что никто больше не захотел, – ответила дочь.
– И правильно сделали. – Она легко переключила манеру речи – с патетики на выражение глубокой озабоченности. – Само твое здоровье и будущее под угрозой. Даже мужская половина семьи встревожена не на шутку.
– Все совершенно зря беспокоятся. – Ответ Лалелеланг был тверд, но взглядом она с матерью старалась не встречаться. Она сосредоточенно рассматривала других обедающих, тщательно избегая подолгу задерживаться взглядом на какой-либо группе или ком-то конкретно. Мать втянула шею.
– Я тебя не понимаю. Я не понимаю, как ты справишься. – Она потянулась к одной из полдюжины поджаренных личинок хапули на второй тарелке, подумала и опустила крыло. От огорчения у нее пропал аппетит.