Отложив в сторону размышления о неоднократно выручившем меня трофее, я принялся думать, что же делать с тушей орла. Такую груду мяса бросать было бы глупо, тем более в желудке снова появилось ощущение пустоты, которое убеждало меня, что пришла пора подкрепиться. Первым делом я выдернул пару десятков длинных маховых перьев, связал их веревкой, вытянутой из балахона, и спрятал в карман. Если я в ближайшем будущем не доберусь до цивилизации, придется делать лук, и тогда они могут пригодиться.
Дальше я срезал перья с грудки, обнажив сочную мякоть, и осторожно попробовал кусочек. Мясо оказалось жестким, невкусным, но выбирать не приходилось, поэтому я быстро набил им желудок, особо не жуя. Не знаю, может, в жареном или вареном виде орлы намного лучше, но огня у меня не было, а добывать его было бы слишком долго. Давясь сырым мясом, я сделал себе заметку на будущее — подыскать кремень и хорошее кресало.
Насытившись, я тщательно вытер пальцы о траву и наткнулся взглядом на повязку на месте укуса. Прислушавшись, я понял, что палец уже не болит, развязал ленточку и с немалым удивлением осмотрел небольшой, едва заметный шрам. Вот как? Оказывается, мой кинжал намного полезнее, чем я думал. Он может не только придавать сил, но и попутно лечит раны, ускоряя природную регенерацию организма. И странно, что я раньше этого не понял, не обнаружив во время купания последствий недавних побоев. Интересно, а что он еще умеет? Полагаю, это придется выяснять на практике.
Отряхнув перья и пух с балахона, я покинул развалины, сориентировался и продолжил путь. Остатки мяса брать с собой не стал — кроме того, что его не в чем было нести, я опасался, что запах свежей крови может привлечь хищников. Минут десять я старательно работал ногами, а потом почувствовал, что с моим организмом творится что-то неладное. Сначала появилось неприятное ощущение в животе, а потом я едва успел снять штаны, приседая под ближайшим кустом. Ничего себе! Неужели это мясо орла так спешит покинуть мое тело? Думаю, вряд ли, в таком случае меня бы просто вырвало. Выходит, с голодухи свежая рыбка желудком усваиваться не пожелала.
— Да уж, не все йогурты одинаково полезны! — наставительно заметил я с тяжким вздохом.
Следующие несколько минут я старательно удобрял каменистую почву, издавая весьма громкие звуки и отчаянно надеясь, что никто из хищников не воспользуется моим беспомощным состоянием. Почувствовав себя чуточку легче, я сильно оголил куст, жалея, что у меня нет под руками той книги про орков. Сейчас она бы очень пригодилась. Кстати, интересно, почему ее герой никогда не задумывался о такой жизненно необходимой каждому «попаданцу» вещи, как туалетная бумага? Что-то писатель забыл прояснить такой весьма любопытный момент.
Натянув штаны, я снова взял кинжал и побежал дальше. Однако на протяжении последующего часа мне пришлось останавливаться еще трижды, после чего кишечник вроде бы угомонился и перестал изображать реактивную трубу. К этой вынужденной расплате за обжорство я отнесся философски и сожалел только о том, что теперь преследователям по моим «горячим следам» будет легче сориентироваться. Остается уповать на то, что им все равно придется прочесать большую площадь, обеспечив меня хорошей форой во времени.
Оставляя за спиной километры, я старался не особенно отдаляться от ручья. Сейчас это труда не составляло — местность окончательно превратилась в степь, деревьев росло мало, можно было издали заметить любой изгиб или поворот русла и не делать напрасный крюк. Поэтому я периодически забегал на какой-нибудь холмик и оглядывался. Именно это помогло мне заметить стаю волков, которые расположились на водопое. То ли просто утолить жажду, то ли в ожидании добычи.
Стая была крупной — особей из сорока, и я решил обойти ее по широкой дуге, причем по другому берегу ручья. Ведь у волков хороший нюх. Наткнувшись на мой след, они догонят меня в два счета, а отбиться или убежать вряд ли получится. Против такого количество зубастых хищников даже мой кинжальчик — не помощник. В общем, я спустился с холма, подбежал к ручью и переправился через него, рассчитывая на то, что волкам в ближайшее время не захочется попутешествовать.