Спустя час, когда царящая на подворье суета стихла, а половина церковников куда — то умчалась по своим делам, из штаба на крыльцо не твердым шагом вышел Рик. Ноги десятника заплетались, короткий ежик волос на голове был мокрым от пота. Сам же десятник, имея бледный вид, беспрестанно массировал виски, тщетно пытаясь избавиться от головной боли. Бесполезно. Похоже. Что она там поселилась надолго.
— Твоя очередь! — прохрипел он приятелю пересохшим горлом, плюхнувшись на пятой точкой на ступеньку рядом со Споком.
— Эй, парни! — громкий окрик со стороны входа на штабной двор, заставил друзей посмотреть в ту сторону. — Кто — нибудь из вас знает человека по имени Алекс?
Повернувшись, Спок удивленно застыл, а затем принялся тереть глаза, не веря увиденному. В прочем это и не мудрено, представшая перед ним картина могла удивить кого угодно. У плетня, что отделял вход на штабное подворье, в окружении группы охраны, стояли две красивые эльфы в мантиях целителей и смотрели на них. И это здесь, за Стеной? На Рубеже?!
Рик молча поднялся, открыл дверь в штаб и, сжав кулаки, приготовился шагнуть в дверной проём.
— Ты чего это? — Спок с удивлением уставился на приятеля, таким ошарашенным ему его видеть не доводилось.
— Кажется, разумник чего — то напутал, пока ковырялся в моей голове. Пойду ему лицо разобью, а то мне мерещиться, что вон там стоят эльфийки!
— Да подожди ты! Они там действительно стоят!!! — Спок положил руку на плечо товарища, после чего повернулся к эльфам. Наверно он и сам был немного не в себе от увиденного, поскольку не нашел ничего лучшего, как ввернуть одно из распространенных выражений Алекса.
— Аллё, гараж, уважаемые! — крикнул он им, — С какой целью интересуетесь?
Санна, услышав знакомое выражение, облегченно рассмеялась и поделилась радостной новостью с сестрой:
— Он здесь, Габри! По крайней мере, провел здесь немало времени. Видишь, даже местные уже переняли от него скверную привычку выражаться непонятными словами.
И сестры в сопровождении охраны вошли на двор. Их поиски, наконец — то близки к завершению.
М — да…Если бы они только знали, как заблуждаются…
ГЛАВА 1
Бегите, глупцы!
Под разудалую песню приколиста: «Губит людей не пиво! Губит людей вода!!», я не сбавляя скорости бега, проломился сквозь жидкие заросли прибрежного кустарника и ухнул с обрыва в воду неширокой, но как оказалось весьма глубокой реки. Дна не достал, хотя благодаря высоте берега и легким доспехам (хорошо, что он без металлических частей — одна кожа, да заклёпки) ушел под воду метра на три. Несколько секунд борьбы с водной толщей и вот я выныриваю на поверхность реки. Течение, оказавшееся неожиданно сильным, подхватывает меня и, закрутив вокруг оси, тащит вниз в сторону быстро приближающегося пляжа с золотистым песком, что раскинулся на противоположном берегу. Приходится прикладывать усилия, работая руками и ногами, чтобы остановить вращение в речном потоке, ведь нужно успеть выбраться на песок, а то снесет дальше, а там нормальных выходов из воды что — то не видно. Берег крут, фиг вылезешь!
— Ой, мамочки!!! — до сознания наконец — то добирается холод реки. Даже не так — ХОЛОД!!!
Парадокс, но от ледяной речной воды тело обжигает словно кипятком! Хм… А как же мой иммунитет к холоду?
— Уй — й—ё — о—о! — ору я, щедро делясь восторгом и матами по поводу температуры воды со всем окружающим миром. — Ёпть…, а — а—а…!!!… мать! Ты чего… ледяная — то такая?!
Ширина водной преграды не превышает и двадцати метров, четверть из которых, смело сиганув с двухметрового обрыва, я пролетел по воздуху, войдя в воду «солдатиком». Стойким, оловянным солдатиком. Ключевое слово — оловянным! Чувствую, как с каждым гребком становлюсь всё оловяннее и оловяннее. Руки и ноги цепенеют от неимоверного холода! Это плохо… Чувствую…А нет, уже не чувствую! Заледенело всё… Кто там рассказывал про наличие у меня неплохого иммунитета к холоду? А? И где он, этот рассказчик вместе с моим иммунитетом?
Тем временем орать становится затруднительно, на губах начал намерзать лёд, а зубы стучат и со скрипом трутся друг об друга, грозя стереться до десен. Приходится заткнуться. М — да, на улице явно не май месяц! В голове кроме мата присутствует только одна мысль: «Ещё немного, и превращусь в айсберг!». Такое впечатление, что я не в воде барахтаюсь, а в жидком азоте, а ля терминатор. Вдобавок ко всему, вес доспехов не придаёт ни радости, ни что ещё важнее — плавучести и всё сильнее тянут меня ко дну. Беда! Лавры Чапаева примерять неохота, поэтому начинаю махать закоченевшими руками, как пароход колесами по водам Миссисипи, во всяком случае, брызг и шуму произвожу ни меньше. Противоположный берег начинает приближаться, жаль что медленно, течение сносит меня куда как быстрее.