Хотя я ведь тоже был теперь не та юная бестолочь, что раньше, а дипломированный инженер, имеющий огромный опыт работы в отличие от большинства моих сверстников. Страшась того, что папаша загребёт меня в армию, а он об этом просто мечтал, я после окончания института сразу же пошел работать в Управление Судеб. Да, я и профессию себе выбрал такую, где нужно работать как руками, так и головой, чего не любили многие молодые ангелы, которым бы только чавкать за пиршественным столом, хлестать нектар и амброзию, а также заниматься сексом. Я бы тоже был бы не прочь делать то же самое, но рядом со мной всегда маячила грозная фигура моего папеньки с кандалами в виде военной туники с офицерскими погонами. Нет, лучше какие-нибудь галеры, чем служба в армии, где в чести такие командиры, как мой папаша - грубый мужлан и солдафон, которому плевать на всё. Что-то он не очень рвался навестить меня в интернате, как и моя мамуля.
Да, родители у меня были со странностями. Когда я сумел доказать в Управлении Судеб, что явлюсь толковым инженером и мне её доверили, а вместе с тем назначили такую зарплату, что я уже через каких-то пять лет сумел купить себе роскошную трёхкомнатную квартиру и свою первую колесницу, мамуля тотчас обо мне вспомнила. Поначалу я обрадовался, как же, в моей мамочке вспыхнули материнские чувства, и она любит меня. Ага, как бы не так, моя мамочка возлюбила не родного сына, а его банковский счёт, который постоянно и неуклонно рос. За каких-то десять лет я стал дежурным инженером самого важного участка Управления Судеб, который находился под личным попечением Главного инженера, а это была очень высокооплачиваемая работа не говоря уже о премиальных выплатах и особенно о сверхурочных часах, оплачиваемых в пятикратном размере. К сожалению, я понял, что материнская любовь вовсе не была бескорыстной, но с этим мне удалось разобраться очень быстро. Как только я отдал распоряжение перечислять десять процентов своей зарплаты маменьке, её визиты сразу же сделались куда более редкими и я больше не видел её слёз по самым невообразимым поводам, когда всё могла исправить очередная тысяча крыльев. Так что мамулей я сыт по горло.
При этом меня поражала вот какая странность. Ладно, она молодая, красивая женщина, да, что там красивая, просто обольстительная, но нельзя же всё своё время тратить только на балы и прочие развлечения. Работы на Небесах, причём такой, про которую говорят - не бей лежачего, хоть завались. Всего двенадцать часов твоего присутствия на какой-нибудь райской службе и всё, ты уже полностью обеспеченная ангелесса. Между прочим, из всех двадцати семи её детей, это, наверное, рекордом для Небес и Аида вместе взятых, что давало моей маменьке просто роскошное денежное содержание, только я один стал кадровым сотрудником. И почему-то именно на меня был постоянно нацелен взгляд моего папаши, который, наверное, даже сейчас, когда я проклят ангельским судом чести и стал изгоем, мечтает поставить меня под ружьё или чем там они теперь воюют. Хуже моих мыслей о родителях были только мысли об этой свинье Санни. Боже, сколько раз я выручал его по работе, а попросту выполнял её за него. Этот лоботряс и бестолочь, которого я считал своим лучшим другом, был в нашей управе всего лишь приходящим инженером-планировщиком, даже не наладчиком и если бы не я, его уже давно выгнали с работы.
Вот теперь и спрашивается, за что он так подло предал меня и что такого вообще наболтал обо мне? Если из-за Лианеллы, с которой он познакомился чуть больше года назад, так у него не было никаких перспектив. Лиа только потому и согласилась пойти с ним на вечеринку, что мечтала познакомиться со мной, и как только он её представил мне, тут же поцеловала в щёку и помахала ему ручкой. Мы в тот же вечер закрутили с ней бурный роман и через каких-то пять дней она уже жила у меня, а ещё через полгода мы объявили о нашей помолвке. Боже, как она билась и кричала, когда меня арестовывали. Её едва смогли удержать четыре рослые, мускулистые ангелицы. Хотя Лианелла и не отличалась хоть какой-то целеустремлённостью, она любила меня иступлёно, до безумия и мне, иногда, приходилось уговаривать её не стелиться так передо мной. Эта девушка меня устраивала всем, ну, а то, что кроме домашней работы Лиа не признавала больше никакой другой, так для того на небесах и живут в числе прочих такие работяги, как я, которые не скачут с места на место, а держатся за одно единственное. Эх, я опять ударился в эти чёртовы воспоминания! Нет, ну их к дьяволу, надо поскорее уснуть и жить настоящим, а не прошлым.