Жив.
Тэруко всхлипнула от облегчения, перевернула его, и в этот момент Джин открыл глаза. Темные, как потеки базальта на склоне горы. Ни малейшей зеленой искорки.
Девушка зажала рот ладонью, чтобы не закричать.
Глаза черны у простолюдинов. У детей, еще не открывших свою силу. У дряхлых-предряхлых стариков.
И у выгоревших магов. Растративших всю силу крови.
Увидев ее Джин не удивился. Словно ожидал.
- Черные, да? - спросил он, с трудом шевеля языком.
Тэруко кивнула. Ей хотелось разрыдаться, но слез не было. Ничего не было, кроме всепоглощающего ужаса. Джин еще дышал, был рядом, что-то говорил, но он уже был мертв.
Почерневшие глаза - признак скорой смерти для самурая. Маг редко переживает свою магию больше, чем на год.
Он криво улыбнулся.
- Я и сам чувствую. Так странно… Тихо и пусто. Хорошо, что я не женился на тебе снова, как собирался. Ты заслуживаешь большего.
В груди Тэруко вспыхнула ярость.
- Заслуживаю! - сквозь зубы прошипела она. - Еще как заслуживаю.
Наверное, если бы у нее было время остановиться и подумать, она бы струсила. Погрязла в сомнениях и страхах, не смогла бы ничего сделать.
Хорошо, что его не было.
Не давая опомниться ни ему, ни себе, принцесса вынула нож и полоснула себя по запястью.
- Что… ты делаешь?
- Тебя спасаю, идиот!
Она поднесла запястье к его губам.
- Делюсь с тобой кровью. Возьми мою силу, - скороговоркой забормотала Тэруко древнюю ритуальную формулу. - Пей!
- Нет, - он попытался уклониться, но Тэруко была настойчива.
- Пей, я сказала! Не то как огрею!
Джин рассмеялся, закашлялся. И припал к запястью.
Он пил медленно, словно не желал брать у нее слишком много. Тэруко злилась, ругалась и чуть ли не силой вливала в него кровь, а вместе с ней силу.
Иногда, очень редко только что погасшее пламя можно раздуть с помощью чужого огня.
- Хватит! - он решительно отпихнул ее руку. - Я не возьму больше. Это бесполезно, Тэру-чан. У нас разная сила крови.
- Иди ты! - ругнулась девушка. И, пользуясь его слабостью, положила руки Джину на плечи.
Она же целитель? Целитель! Вот и будет исцелять! И плевать чего он там себе думает.
Тэруко никогда не учили делиться силой так, напрямую, она только слышала рассказы о том, что подобное возможно. Но порой желание отдать способно сработать лучше любого умения.
Тело под пальцами выгнулось дугой, с губ мужчины сорвался крик. Тэруко нависла над ним, вглядываясь в безумной надежде в запрокинутое лицо. В черных глазах на мгновение вспыхнули еле заметные зеленые искры.
Лишь тогда принцесса позволила себе обмякнуть и упасть рядом с ним.
ГЛАВА 23
- Ты опять нарушила обещание не лезть в мою битву.
Гора пепла у подножия вулкана - не лучшее ложе. Но сил встать не было.
- И что? - фыркнула Тэруко. - Отправишь меня домой?
Она чувствовала себя измотанной, измученной до последней степени. Но такой счастливой.
- Женюсь на тебе.
- Что?! - она вздрогнула и уставилась на мужчину. Он не шутит?
- Не очень романтично получилось, да? - со смешком сказал Джин. - У нас с тобой все как-то нескладно.
Но Тэруко было совсем не смешно.
- Не надо, - отозвалась она, разрываясь между желанием снова разреветься и отвесить принцу оплеуху. - Не унижай себя и меня.
- О чем ты?!
Джин поперхнулся и приподнялся, вглядываясь в ее лицо. В его изумленно распахнутых глазах тлели еле заметные зеленые искорки, и Тэруко, хоть и злилась, снова порадовалась на свою работу. Искры есть, значит, когда Джин отдохнет, вернется и пламя.
- Не стоит благодарности, - ядовито отозвалась девушка. - Я сделала это, потому что сделала. Вашему высочеству совсем не обязательно жениться в ответ, достаточно сказать “спасибо”.
- Думаешь, я поэтому хочу на тебе жениться? - медленно спросил Джин.
А потом, как с цепи сорвался. Набросился на нее с поцелуями, настолько жадными и жаркими, что у Тэруко все мысли вылетели из головы, и даже обида отступила.
- Ай, что ты делаешь?! - пробормотала она, вяло пытаясь вырваться.
Не то, чтобы Тэруко была против, но Джин целовался с таким пылом, словно собирался исполнить супружеский долг прямо здесь, не дожидаясь свадьбы.
- Я люблю тебя. А ты - маленькая, неуверенная в себе дурочка.
Тэруко обмякла в его объятьях и уставилась на Джина с глупым видом.
- Но ты говорил, что не любишь! - это прозвучало обиженно и по-детски.
- Я говорил, что надеюсь полюбить тебя, если узнаю лучше, - он склонился над ее лицом. - Узнал. Ты - сумасшедшая, взбалмошная, непослушная, совершенно неуправляемая, и когда-нибудь обязательно вгонишь меня в могилу.
Она хотела возразить, но Джин заткнул ей рот еще одним поцелуем.