- Ой…
- Вот именно, что “Ой”, Рю. Обращаясь с просьбой к богам, человек вручает свою судьбу в их руки. Местные жители чтят Хозяйку, но редко приходят к ней с молитвой.
Неужели самханские боги действительно настолько жестоки?
Тэруко замедлила шаг. Ей совсем не хотелось в храм. Дома, в Оясиме, она ни в одном из святилищ не ощущала настолько сильного давящего присутствия чуждой и опасной силы.
- Может, не пойдем туда?
Принц покачал головой.
- Мне следовало сделать это еще в первый день, Рю. И раз уж наместник назначил встречу у храма, нельзя не почтить Хозяйку. Боги не прощают неуважения.
- Вы же не будете ее ни о чем просить?
- Не буду. Но я должен приветствовать богиню, - он шагнул к лестнице.
- Я не хочу туда, - прошептала принцесса.
- Не иди.
Джин прошел мимо, ступил на выщербленные ступени. Тэруко следила, как он поднимается, и ее все сильнее охватывала тревога. Раскрытые каменные двери храма показались пастью неведомого чудовища, которое жаждет поглотить, навсегда отобрать ее любимого.
Не выдержав, принцесса сорвалась с места и побежала за ним. Догнала и пошла рядом. Джин покосился на нее, но ничего не сказал.
Внутри было светлее, чем она ожидала. Косые лучи солнца падали сквозь световые окна в куполе-цветке, ложились на каменный пол мозаикой из светлых пятен, похожих на цветущую хризантему. У дальней стены в полу находилась чаша, на дне которой бил родник. Вода переливалась через край, стекала по каменному желобу. А над чашей улыбался высеченный в скале женский лик - безмятежный, словно Будда.
Принцесса моргнула. Лицо женщины показалось ей неуловимо знакомым, но тщетно она пыталась вспомнить, где могла раньше видеть эти миндалевидные глаза и лукавую еле заметную улыбку на тонких губах.
Джин опустился на одно колено у источника, обнажил предплечье и полоснул ножом по коже чуть ниже локтя. Кровь закапала, окрашивая прозрачные воды в бледно-розовый.
- Зачем? - выдавила Тэруко.
- Каждый, делится тем, что ему дорого, - тихо отозвался Джин. - Я отдаю кровь и силу.
Принц вскинул голову в молчаливой молитве. Темно-рыжие пряди падали ему на лоб, благородное лицо было собранным и серьезным. Сердце Тэруко болезненно сжалось от любви и страха потери.
И хоть она всего десять минут назад решила никогда ни о чем не просить местную владычицу, Тэруко тоже опустилась на колени у чаши. Опустилась, умоляя суровую богиню не быть жестокой с ее мужем, не дарить слишком страшных даров…
В храме поселилась тишина. Лишь весело журчала вода.
- Рю, помнишь, о чем мы договаривались? - голос Джина нарушил молчание.
Она кивнула.
- Повтори.
- Смотреть и слушать. Если наместник предаст, позвать помощь.
- Правильно. Но это - крайняя мера. Не думаю, что будут проблемы, учитывая, сколько я ему предложил. Пойдем, Рю. Возьмем этот город.
ГЛАВА 8
В отличие от шебутной соседней Оясимы, в Самхане царил твердый порядок. Каждая вещь и каждый человек здесь занимал отведенное ему в соответствии с положением о рангах место. Жители были посчитаны, учтены и оценены. Особые указы регулировали, что следует есть, как одеваться, как вести себя представителю каждого сословия и профессии.
Закон учитывал все. Любую малость. Когда и на ком жениться, какие платить налоги. Обязанности, права, послабления…
И даже в каких камерах полагается содержать нарушивших закон подданных.
Тхан ковырял стену гвоздем и тщетно пытался вспомнить, говорилось ли в законе что-то о членах императорской семьи. С одной стороны, предполагать, что потомки богов по какой-то причине могут пойти против своей страны - кощунство. С другой, не могли же законники обойти стороной такую важную сферу жизни.
В любом случае наследному принцу аль Самхан не на что было жаловаться. Камера, в которую его поместили, была достойна высшей знати. Резная мебель из красного дерева, картины на стенах, а на полу ковер - до того пушистый, что ноги утопают по щиколотку. За ширмой - огромная каменная купель, в самый раз плескаться с любовницей, предаваясь искусству тайных покоев.
Разве что окон нет и на широченных дверях замок.
Имелось даже зеркало - высоченное, в пол. Очень удачное зеркало - Тхан почти сразу полюбил его. Оно полностью прикрывало кусок стены именно на том месте, где наследный принц аль Самхан сейчас выколупывал скрепляющий раствор в каменной кладке. Работа это была кропотливая и не быстрая. По расчетам Тхана, ему осталось никак не меньше половины.
Над головой загремело, и с потолка вниз поползла металлическая решетка, отделяя дверь. Принц стряхнул с одежды известковую крошку и торопливо подвинул зеркало на место, прикрывая следы своей деятельности. Он даже успел добежать до кровати, плюхнуться на нее и закрыть глаза.