Несколько минут ушло на то, чтобы поймать Оникса и добраться до содержимого переметной сумы.
Руки действовали по привычке, словно сами собой. Раскладывали бинты, иглы, мазь. Готовились к операции. Медикаментов мало - может не хватить. Обыскать бы убитых, но нет времени.
В мыслях Джин снова и снова проигрывал то, что сейчас придется сделать, пытаясь нащупать лучший вариант для Тэруко. И не находил.
Рана узкая и чистая - хорошо. Наконечник вышел - отлично, не придется вырезать. Но слишком близко к сердцу. Так близко, что страшно. Если задета артерия - это конец. Джин не лекарь, да и какой бы лекарь взялся зашивать подобную рану? Пациент просто истечет кровью.
- Держись, - сквозь зубы приказал он, вспарывая на мальчишеском теле рубаху и обламывая древко.
Приложил бинты, готовясь остановить кровь и, холодея от страха, дернул за острие.
Кровь хлынула потоком, как прорвавшая плотину вода. Бинты мгновенно намокли.
- Тэруко, твою ж мать!
Он ругался и стискивал скользкие от крови пальцы, пытаясь остановить кровь и понимая, что уже все.
Не успеет. Конец. Тэруко спасет только чудо.
В памяти всплыли строки древней, услышанной в детстве от кормилицы молитвы.
- Госпожа Жизни-и-Смерти, к тебе обращаюсь…
Джин не любил просить богов. Но выбора не было.
***
- Зачем ты хочешь спасти ее, Самханский Тигр?
Женщина была красива. Настолько красива и величественна, что хотелось опуститься в благоговейном молчании на колени. Что Джин и сделал.
- Она - моя жена.
- Ты не любишь ее. Ты мечтал избавиться от этого брака.
- Не такой ценой!
Женщина усмехнулась.
- Очень ответственный мальчик - Джин Хо ланг-И аль Самхан. Любишь заботиться о тех, кто слабее, но не душишь своей заботой. Помогаешь бескрылым научиться летать и отпускаешь.
- Почему бы и нет, - Джин открыто посмотрел на нее. - Не думаю, что этого нужно стыдиться.
- Не нужно. Встань.
Он поднялся.
Над головой синело прозрачное полуденное небо. Вдаль уходило поле колышущихся трав, над которым порхали бабочки, а прямо у ног начинался узкий лаз, ведущий в темную толщу гор.
- Ты хорош, - произнесла женщина, обходя его по дуге и осматривая цепким взглядом. Как товар на прилавке. - Силен, умен, в ладу со своей совестью, знаешь чего хочешь… Почти без недостатков.
- Не бывает людей без недостатков.
- Не бывает, - согласилась она. - Ты - скрытен и недоверчив, Самханский Тигр. Даже к тем, кого любишь. Слишком боишься потерять голову, утратить власть над своими чувствами. Демона давно нет, а страх все еще с тобой.
Джин нахмурился.
- Мне и так неплохо. Вы спасете ее?
- Ты же знаешь: я даю людям не то, о чем они просят, а то что им нужно.
- Мне нужно, чтобы Тэруко жила.
- Пожалуй, - богиня кивнула. - А еще тебе нужна свобода, Джин. И я дам ее тебе.
Одна ее рука была горяча так, что почти обжигала. Вторая была холодна, как лед. Длинные ухоженные пальцы прошлись по его правой ладони, стирая иероглиф “муж”.
- Это будет оплатой за ее жизнь.
- Хорошо, - с невыразимым облегчением согласился Джин.
Всего лишь?! Пока на Тэруко проклятье, знак супружества все равно, что насмешка. А если получится его снять и Джин снова захочет связать свою судьбу с оясимской принцессой, брак всегда можно будет заключить повторно.
- Можно, - его мысли не являлись для богини тайной. - Но мой главный дар тебе, Самханский Тигр, будет иным.
Она растаяла, растеклась дымкой в мареве дня. И шепотом в плывущем от зное небе прозвучало:
“В тот миг, когда вы решите заключить брак и возложите руки на алтарь, Тэруко Ясуката узнает о тебе то, что ты больше всего хотел бы скрыть от нее.”
***
Он пришел в себя, все еще стоя на коленях перед полуобнаженным телом, но кровь больше не хлестала меж пальцами, не выплескивалась на землю липкими солеными струйками. Джин убрал бинты и увидел, как рана на груди затягивается, исчезает на глазах.
- Так-то лучше, - прошептал он, и почувствовал, как от облегчения трясутся руки.
Мальчишка громко, с всхлипом вдохнул, выгнулся. И начал меняться.
Это выглядело жутковато. Тело плавилось, как кусок воска на огне. Уменьшались мышцы, истончались плечи, кисти, обретая женское изящество. Появилась талия - соблазнительно тонкая, на фоне округлившихся бедер. На усохшей грудной клетке, там где только что была рана от стрелы, сформировались два заманчиво торчащих холмика с острыми сосками.
Тэруко еще раз громко всхлипнула. И открыла глаза.
ГЛАВА 16
Стоило надеть подаренное платье, как уже знакомая боль охватила все тело. Несколько минут принцесса корчилась в агонии, а когда все закончилось, и она рискнула открыть глаза, то увидела близко-близко над собой лицо Джина. Тот смотрел на нее с таким изумлением, что в первое мгновение Тэруко даже испугалась.