Стоило отойти на пару десятков шагов, как воздух очистился. Грохот здесь был тише, но стены все равно слегка дрожали, внушая неуверенность и желание поскорее покинуть каменную ловушку. Темнота только усиливала ощущение беспомощности.
Еще через три десятка шагов им встретился ручеек. Тэруко плеснула в лицо водой, а потом напилась, смывая противный привкус каменной пыли. Вода была теплой, почти горячей и чуть попахивала тухлыми яйцами.
- Успели, - Джин рассмеялся так, словно сам не верил в возможность спасения. - С ума сойти, успели. Когда доберемся до города, пожертвую на новый храм для Маго-Хельми.
Его голос отражался от стен и потолка, возвращался жутковатым эхом, словно в пещере прятался злой насмешник, повторявший за принцем каждую фразу.
- Думаешь, она нам помогла? - шепотом спросила Тэруко.
- Не знаю. Наверное нет, - Джин тоже понизил голос. - Но мне хочется кого-нибудь поблагодарить. Жизнь - великий дар.
Он замолчал и все вокруг снова заполнила вязкая тьма. Журчала вода, со стороны туннеля доносился шум оползня. Тихий и почти уютный, как стук капель по крыше.
Как-то неспокойно в темноте! Тэруко протянула перед собой руку, чтобы коснуться Джина, и похолодела, нащупав только камень. Что, если Джин совсем исчез, и она теперь совсем одна в этой темной дыре?
- Джин! - в панике почти что выкрикнула принцесса.
“Джин-жин-жин”, - с хохотом подхватило эхо. Где-то над головой затрепетали кожистые крылья.
- Здесь я, здесь. Чего ты орешь? - раздался над ухом его насмешливый голос. Тэруко прерывисто выдохнула, отпуская свой страх. И вцепилась в мужчину, обняла за плечи, страшась выпустить хоть на миг - вдруг исчезнет?
Он понимающе хмыкнул:
- Боишься темноты?
- Боюсь пещер. Долго еще?
- Пару минут, если повезет. Потом можно будет сходить к входу, посмотреть. Вот только… - он не закончил.
- Что?
- Не важно. Не будем паниковать раньше времени.
“Не будем”, - согласилась мысленно Тэруко. Ей и так хватало причин для паники.
- Ты такая смешная, - задумчиво сказал Джин. - Как маленький дикий котенок. Чуть что - выпускаешь когти, пытаешься казаться сильной и грозной.
- Пытаюсь? - Тэруко почувствовала себя оскорбленной и даже хотела отстраниться, но Джин не дал.
- Пытаешься. Получается так себе. Не надо ничего мне доказывать, Тэруко. Если страшно, трудно, плохо - так и скажи. Для женщины нет позора в том, чтобы быть слабой.
- За слабых все решают сильные. Я не буду чужой игрушкой!
Джин погладил ее по спине и прижал к себе.
- Тогда ты не в том и не там проявляешь силу, малыш. Всегда колючки во все стороны, шерсть дыбом. Всегда готова к нападению. Это как гулять с обнаженным мечом по улице города. Раздражает, привлекает задир и уродов, а мирных людей наоборот отпугивает.
- И что же делать? - сердито спросила принцесса. - Выкинуть меч, пусть любой урод нападает?
- Зачем выкидывать? Спрячь его в ножны. Нужно будет - достанешь.
Странно, но темнота пещеры стала вдруг уютной и нестрашной. Наверное, потому что Джин обнимал ее, защищал от пустоты, в которой прятались чудовища из детских страхов. Тэруко расслабилась и обмякла в мужских руках. Он погладил ее по спине.
- Так-то лучше, - по голосу было понятно, что принц улыбается. - Пока я рядом, можешь на меня рассчитывать.
- Я знаю.
Она достаточно провела рядом с ним, чтобы заметить как Джин заботился о тех, кого принял под свою опеку. И ощущать его поддержку было приятно. Очень. Но оставаться просто девицей, которую самханский принц принял под свое покровительство, Тэруко не желала. Ей казалось, она способна на большее. Способна быть партнером, а не камнем на шее.
Да и не вечно Джин будет рядом. Даже если он не отправит ее домой сразу, то сделает это после войны.
Но как хорошо сейчас, пока он обнимает ее в темноте пещеры и обещает защитить. Тэруко прильнула к нему теснее, и тут же смутилась - что он подумает о ней? Стыдно вот так вешаться на мужчину. Но Джин, кажется, не против. Сам обнимает, втискивая в свое тело, и горячее дыхание опаляет шею, хочется почувствовать его руки под одеждой и губы на коже…
Казалось, ничего не переменилось, но объятия из дружеских, поддерживающих, стали другими. Почти интимными, полными желания и требующими продолжения. Внизу живота сладко заныло, по телу разлилось тепло и томная слабость. От тяжелого дыхания мужчины над ухом по коже бежали мурашки. Благословенна будь тьма пещеры, в которой не разглядеть пылающих щек, в которой не видно вообще ничего, есть только звуки, запахи, тепло чужих рук и близость тел.