- Куда ты?
Куда-нибудь.
- Пойду поплаваю.
Сбежать, уйти.. Снова нырнуть в воды озера, чтобы смыть чужие прикосновения.
- Нет! - Джин поймал ее на выходе из грота.
- Пусти! - прошипела принцесса. - Ты мне не муж. И вообще никто.
- Тэруко, пожалуйста, не делай глупости.
- Я просто хочу искупаться!
Он снова обнял ее, не обращая внимание не возмущенные крики и сопротивление.
- Оставь меня, - рычала Тэруко, извиваясь и молотя по его плечам и спине кулачками.
- Прости, - выдохнул Джин ей на ухо. - Я не должен был начинать.
Он не должен был останавливаться, раз уж начал! Гад! Гад и сволочь! Да, Тэруко влюблена, но разве она вешалась на него? Разве давала повод?! Так зачем он играет с ней? Зачем унижает?!
Принцесса попробовала поднырнуть и вырваться из объятий, да разве от Джина избавишься так просто? Он поймал ее за запястья, прижал к стене. И все продолжал, продолжал бормотать извиняющуюся чушь.
У Джина было ощущение, что он говорит в пустоту. И вообще делает что-то не то. Он обнимал гибкое сильное тело, аккуратно удерживал тонкие запястья девушки, стараясь не оставить синяков на нежной коже, а Тэруко зло сопела и продолжала вырываться. Просто дикая кошка.
И хуже всего, что Джин чувствовал себя дураком. Дважды дураком даже. Повторял какие-то жалкие извинения, сам не веря в них. И все еще хотел, дико хотел эту упрямую, вредную, готовую выцарапать ему глаза девчонку.
Прав он или неправ, но гулять одну по пещерам он ее не отпустит.
- Пожалуйста, дай мне объяснить…
- Иди ты! - Тэруко извернулась и вцепилась зубами в его запястье. Джин зашипел. Больно. До крови прокусила, стерва.
Дождавшись, пока хватка зубов немного ослабнет, он навалился на нее, вывернул руки, заставляя поднять их над головой. Прижался бедрами, чтобы не дать ей повторить грязный трюк с ударом коленом в пах. Девушка нервно дышала, извивалась, все еще пытаясь ускользнуть. Безумно соблазнительная, желанная в своем сопротивлении и ярости…
Тэруко хотелось рыдать от бессилия и злости. Все повторялось. Почти так же, как в тот раз, когда она опоила Джина. Снова стальные пальцы стискивали ее запястья, снова чувство беспомощности. Только в прошлый раз принц насильно дарил ей ласки, а теперь - извинения.
Как будто ей легче от того, что ему жаль!
Она же ничего не просила! Джин мог просто не целовать ее. Не смотреть таким взглядом, не говорить, что она красивая! Или хотя бы не задавать тот дурацкий вопрос! Взять на себя решение, соблазнить ее, оставив иллюзию гордости.
Она замерла, набираясь сил для очередного рывка. И вдруг бедрами ощутила его возбуждение.
Мужчина осекся на полуслове, прервав поток бесполезных объяснений и извинений. Со свистом втянул воздух и уткнулся лбом в стену пещеры над плечом Тэруко. Он не делал попыток отстраниться. Все так же удерживал, вжимаясь в девушку. И молчал. Слышно было лишь его тяжелое дыхание.
Тэруко почувствовала, как ярость драки переплавляется во что-то иное. Тело налилось тягучей томностью, чувство беспомощности стало сладким, в нем появился неуловимый привкус власти над мужчиной, знакомый любой желанной женщине.
Распаленные схваткой, возбужденные, они оба словно балансировали на краю, в полушаге от неведомого. Не имея сил ни отступить, ни перейти черту.
Джин тяжело выдохнул.
- Скажи, что не хочешь! И я отпущу… Может быть.
“Но я хочу!”
Осознание, что она настолько желанна для мужчины, что он едва сдерживается, опьянило. Тэруко ухмыльнулась. И шалея от собственного бесстыдства, чуть потерлась о самханца бедрами.
- Чокнутая, - каким-то незнакомым очень низким и хриплым голосом сказал Джин прежде, чем впиться в ее губы.
Все отступило: злость, обида, страх. Осталось горячечное безумие поцелуев, обжигающая сладость прикосновений.
- Ты.
…Хриплый шепот, руки развязывают пояс, чтобы нырнуть под рубаху, дотронуться до нее там, где не касался ни один мужчина, кроме него…
- Упрямая.
…Губы скользят по нежной коже, обжигая поцелуями. Ладонь - жесткая, в мозолях от оружия - ложится на грудь. Пальцы теребят, пощипывают сосок. Так приятно, что невозможно не выгнуться ей навстречу, выпрашивая еще этой развратной ласки…
- Глупая.
…На смену рукам приходят губы. И остается только зарыться пальцами в рыжие волосы, всхлипывая и вскрикивая от ласковых укусов…
- Моя!
…Мужские руки распускают завязки штанов, оставляя ее обнаженной, дрожащей от возбуждения. Подхватывают, прижимают к телу, несут куда-то. Будь благословенна тьма пещеры, в которой не видно лиц. При свете дня Тэруко сгорела бы со стыда…
- Хочу тебя, - голос в темноте.