По обе стороны от Батори находились его приближенные — самые могущественные, жестокие и беспощадные колдуны, одержимые извечной потребностью в поиске новых даров. Те, кого боялись все без исключения. Ради достижения желаемого они спокойно переступал через любые законы, людские и ведьмовские.
Справа от предводителя, положив руку на спинку кресла и насмешливо глядя в сторону коленопреклоненной ведьмы, стояла Маргитта, двоюродная племянница Габора. Позади, словно античная статуя, замер Вадаш. Его рельефные мышцы отчетливо выделялись под тонкой тканью рубашки. Слева от Батори, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоял Бальтазар, еще один дальний родственник старого колдуна. Не было только Ксавера. Но его Габор предпочитал не тревожить по пустякам.
Батори разрешил девушке подняться. Но вскинуть голову и посмотреть в глаза своему господину она так и не осмелилась.
— Что ты узнала? — низкий бесстрастный голос разнесся по сумеречному залу, отголосками заиграл в его темных глубинах.
— Не так уж много, — с замиранием сердца промолвила девушка.
Как же она ненавидела доставлять Габору неполную информацию! И как же боялась заметить гнев или даже тень недовольства в его глазах.
Сделав глубокий вдох, ведьма продолжила:
— Она отправила Ведающего в Россию. На поиски артефакта, но мне неизвестно, какой в нем дар.
— И это ты называешь ценными сведениями?! — презрительно фыркнула Маргитта. При малейшем движении золотые цепочки, вплетенные в ее темно-красные, словно кровь, локоны, издавали тихий перезвон.
— Прекрати, Маргитта. — Габор поднял руку, повелевая женщине замолчать. — Я так понимаю, более точных координат выяснить не удалось?
— Нет, — почти беззвучно промолвила юная ведьма.
То, чего она опасалась, случилось, Габор был раздосадован. Она снова посмела его огорчить!
— Не понимаю, зачем она вообще нам нужна! От нее больше проблем, чем пользы! — В небесно-голубых глазах Маргитты появился опасный блеск. — И вообще, я бы на твоем месте, дядя, не очень-то ей доверяла. Предав однажды, она сможет предать вновь. На этот раз тебя. Позволь мне покопаться в ее сознании и выяснить, так ли уж она с нами честна.
— Маргитта, — теперь голос Батори был приторно-сладким и мягким, как тающее на солнце мороженое, но от этого шепота бросало в дрожь, — когда захочу услышать твое мнение, я тебя спрошу. Сейчас не вмешивайся. Кто еще отправился с Ведающим? — обратился он к полуночной гостье.
— Этери и Эчед. Хотя Цецилия ему запретила.
— Керестей в своем репертуаре, — улыбнулся Габор, но при этом в его льдистых глазах царил бесконечный холод. — Что думаешь, Бальтазар? — поманил он мужчину. — Сможем узнать, куда и зачем отправилась наша неугомонная троица?
— Почему нет? — пожал плечами колдун. Он приблизился к своему господину, и отблеск свечи скользнул по его лишенной растительности голове, замерев на татуировке, темнеющей на затылке, — символ рода Батори, три острых волчьих клыка. — Если надо узнать, узнаем. Маргитта?
— Я с тобой, — кивнула чародейка.
— Вот и отлично. — Старый колдун подался вперед и его царственный взор вновь обратился к девушке. — А ты впредь постарайся меня не разочаровывать. Один раз я вывел тебя из-под удара, больше помогать не стану.
— Обещаю, я вас не подведу. — Ведьма поклонилась и быстро зашагала прочь, радуясь, что самое страшное уже позади.
Меня разбудила звонкая телефонная трель. Послышался топот шагов, кто-то снял трубку. Повисло напряженное молчание, а потом мама стала звать отца, и в ее голосе отчетливо слышались истерические нотки.
Недолго думая, я скинула одеяло и выскользнула в коридор. С папой столкнулась на лестничной площадке. Обменявшись встревоженными взглядами, мы чуть ли не кубарем полетели вниз, на звуки, доносящиеся из гостиной. Плакала мама.
Она стояла посреди комнаты, ссутулившись и прижав к плечу трубку, свободной рукой смахивая бегущие непрекращающимся потоком слезы.
— Музей ограбили, — прошелестели побелевшие губы.
Ее пальцы, судорожно сжимавшие телефонный аппарат, сами собой раскрылись, и трубка с глухим стуком ударилась об пол. Опустившись на оттоманку, мама схватилась за голову и безотчетно уставилась на старомодный сервант из красного дерева.
— Ничего не тронули. Только чашу Лакшми, — так она называла привезенный из Словакии сосуд. — Только чашу Лакшми… — вторила себе, словно эхо. Надрывно всхлипнув, спрятала лицо в ладонях.
Отец первым очнулся от шока, принялся утешать жену, уверять, что это какое-то недоразумение и в скором времени все обязательно прояснится. Я обняла маму и провела рукой по ее золотистым волосам. Как бы мне хотелось ей помочь! Жаль, что в данном случае я была абсолютно бессильна. Для мамы известие стало настоящим ударом. Сокровище, которое она так долго искала и которое ей все-таки удалось заполучить, вдруг исчезло.
— Милиция во всем разберется, — продолжал увещевать жену Виктор. Затем, глянув на меня, попросил: — Пожалуйста, приготовь Яци завтрак и отведи его в школу.
Я молча кивнула и, ободряюще сжав мамину ладонь, пошла будить брата.
Устроившись в кресле, Кристиан не сводил с Даниэля глаз. Ведающий третий час кряду вертел сосуд в руках, выискивая в нем признаки силы, но пока что безрезультатно. Он не чувствовал ее, не замечал ни малейшего следа, даже незначительной частички магии.
— Если в этой чаше и был когда-нибудь дар, то сейчас здесь определенно ничего нет. — Убрав артефакт в футляр, Даниэль откинулся назад и сомкнул веки.
— Уверен? — напряженно спросил Этери. — Цецилия не могла ошибиться.
— Вот сейчас это и выясним! — Крис включил на телефоне функцию «громкоговоритель» и установил аппарат на столе. Из динамика донеслись протяжные гудки, затем тихое шуршание и, наконец, трубка разразилась пронзительным криком: — Проклятье, Кристиан, я до тебя уже три дня пытаюсь дозвониться!
За сим последовало промывание мозгов и чтение нотаций, сопровождающиеся строжайшим приказом немедленно возвращаться в Будапешт. Последнее было сказано для проформы, потому как Цецилия прекрасно понимала, что ее взбалмошный сынок не станет следовать воле родительницы, а сделает все с точностью до наоборот.
— Если ты закончила, может, соблаговолишь нас выслушать? — Эчеду все-таки удалось вклиниться в монолог матери.
Молодые люди наперебой принялись рассказывать о поисках и похищении артефакта.
Когда они закончили, воцарилось молчание, а затем ведьма потухшим голосом произнесла:
— У меня есть только одно предположение: вас снова опередили. Найдите этого человека и отберите у него силу! Начните с Кальманов, вероятно, она в ком-то из них.
— Вчера я находился рядом с ними достаточно долго и ничего не почувствовал. Могу с уверенностью заявить, никто из археологов не владеет даром, — безапелляционно высказался Даниэль.
Как только Ведающий умолк, настал черед Криса:
— Как именно магия покидает сосуд?
— Чтобы завладеть силой, человек должен дотронуться до чаши, при этом что-то страстно пожелав. Если желание искреннее, исходит из самого сердца, дар переходит к просящему.
Колдун мрачно усмехнулся:
— Вчера на моих глазах, несмотря на запрет администрации музея, как минимум дюжина подростков облапала волшебную вещицу. Это как искать иголку в стогу сена!
— Не драматизируй! — раздраженно перебила его чародейка. — Рано или поздно Даниэль засечет дар, а для этого вам нужно как можно больше появляться на людях, пребывать с ними в постоянном контакте.
— А если не засечет? — в противовес матери заявил Крис.
— Тогда увидит! — все больше распаялась Цецилия. — Со временем на теле носителя начнут проступать рисунки, те самые, что изображены на чаше. Когда их станет слишком много, их невозможно будет не заметить.