Гнев Рора возрастал, как и гнев его сыновей, одного за другим стряхнувших с себя ступор. Они возмущенно кричали и спорили, кто что сказал.
— По правда в порядке? — спросил один из них у Катсы, один из младших, и остановился перед ее стулом, чтобы заглянуть ей в лицо. По ее щеке скатилась слеза, и она предоставила Биттерблу рассказывать всю историю, всю правду о Леке, которая поразила собрание, как стрелы. Что Лек хотел причинить девочке боль, сделать что-то ужасное, жуткое, что Лек украл дедушку Тилиффа, что Лек убил Ашен. Что его люди чуть не убили По. И теперь скорбь Рора была под стать его гневу, и он стоял на коленях на полу и рыдал об отце и сыне и особенно о сестре, и выкрики его сыновей стали еще громче и возмущеннее. Катса отрешенно подумала: неудивительно, что По такой говорливый. В Лиониде все такие, и все говорят одновременно. Она утерла слезы с лица и постаралась справиться с путаницей в голове.
Когда один из младших братьев присел перед ней и предложил свой носовой платок, она взяла его и тупо уставилась ему в лицо.
— Как думаете, По в порядке? — спросил он. — Вы теперь за ним обратно поедете? Я бы поехал с вами.
Она вытерла лицо платком.
— Ты который?
Брат улыбнулся.
— Я — Скай. Я никогда не видел, чтобы кто-то так быстро метал кинжал. Ты точно такая, как я себе представлял.
Он снова встал и пошел к отцу. Катса прижала руку к животу и постаралась унять горечь внутри. Туман, оставшийся от Дара Лека, покидал ее медленнее, чем других, и ей стало плохо от того, что она сделала. Да, Лек был мертв, и это было хорошо. Но она воспользовалась кинжалом — кинжалом! — чтобы заставить кого-то замолчать. Ничего более кровожадного она никогда не совершала, даже для Ранды. И ведь она даже не осознавала, что делает.
Нужно отправиться к По. Нужно предоставить им самим дружно собирать правду по кусочкам. Эти мелочи не имели значения, все эти детали, которые они разбирали и обсуждали, о которых спорили снова и снова, пока день переходил в ночь. Биттерблу спасена — вот это важно. По где-то совсем один, он ранен и сейчас борется с монсийской зимой — вот это важно.
— Ты скажешь им про кольцо? — спросила Биттерблу тем вечером, когда Катса сидела в их спальне, пытаясь собрать расползающиеся мысли и обдумать, что делать с кораблем.
— Нет, — сказала она. — Не нужно. Они только расстроятся. Как только я доберусь до По, я ему его верну.
— Мы очень рано отправимся?
Катса подняла взгляд на девочку, которая стояла перед ней с серьезным лицом и рукой на рукояти ножа. Королева Монси в штанах и с короткими волосами, больше всего на свете похожая на маленького пирата.
— Тебе не обязательно ехать, — сказала Катса. — Это будет трудное путешествие. Когда мы доберемся до Монпорта, двигаться будем очень быстро, и я не сбавлю скорость ради тебя.
— Конечно, я поеду.
— Ты теперь королева Монси. Ты можешь вызвать большой корабль и путешествовать с комфортом. Можешь подождать, пока сменится сезон.
— И нервничать тут, в Лиониде, пока от тебя не придет весть, что По в порядке? Конечно, я поеду с тобой!
Катса опустила глаза и сглотнула комок в горле. Она не хотела признавать, как ей было приятно знать, что Биттерблу в этом с ней заодно.
— Мы отправимся с первыми лучами, — сказала она. — На лодке, которую снарядил Pop, из ближайшей деревни. Сначала поплывем за капитаном Фавн и наполним ее трюмы. Потом она отвезет нас в Монпорт.
Биттерблу кивнула.
— Тогда я вымоюсь и пойду спать. Как ты думаешь, кого попросить, чтобы принесли горячей воды?
Катса слегка улыбнулась.
— Позвони в колокольчик, ваше величество. Думаю, слуги По сейчас слегка перегружены, но уж к правительнице Монси кто-нибудь да придет.
Собственно, пришла сама мать По. Она оценила ситуацию и вызвала служанку, которая утащила Биттерблу в другую комнату, бормоча заверения насчет температуры воды и делая реверансы, как только могла с полными руками полотенец.
Мать По осталась и присела на кровать рядом с Катсой. Она сложила руки на коленях. Кольца на ее пальцах блеснули в свете камина и привлекли внимание Катсы.
— По говорил, что вы носите девятнадцать колец, — услышала она собственный голос. Вздохнув, она стиснула голову ладоням, стараясь в сотый раз выгнать оттуда вид Лека, прибитого к стулу ее кинжалом.
Королева выпрямила, пальцы и осмотрела свои кольца. Затем снова сложила руки и покосилась на Катсу.
— Все думают, что ты вдруг вспомнила правду о Леке, — сказала она. — Что вспомнила внезапно и заставила его умолкнуть прежде, чем разум снова помутился. Возможно, так и было. Но я думаю, что понимаю, почему ты смогла найти силы именно в тот момент.