Они поднимались мимо скрытых в тени крыш и дверных проемов. Бессонная ночь уже давала знать о себе, а впереди еще много часов без отдыха. Катса повторила про себя слова лионидца. У него был точно такой же выговор, как у незнакомца, которого она встретила в замке.
В конце концов ей все же пришлось нести старика, потому что, когда пришло время, она не сумела его разбудить. Отдав поводья сидевшей у стены девочке, дочери друга Совета. Катса закинула старика за плечо и, шатаясь, шаг за шагом начала карабкаться по обломкам разрушенной лестницы. Последняя часть ее располагалась почти вертикально. Только страх перед светлеющим небом заставлял Катсу идти дальше — никогда она не думала, что человек, который выглядел так, словно состоит из одной пыли, может быть таким тяжелым. Ей не хватило дыхания, чтобы тихо свистнуть, подавая сигнал Раффину, но это было неважно — ее услышали и так.
— Наверное, весь город слышал, как ты идешь, — прошептал он. — Честно говоря, Кати, я не ожидал, что ты способна производить такой адский шум, — нагнувшись, он переложил ее ношу на свои худые плечи. Она прислонилась к стене и попыталась отдышаться.
— Мой Дар не дает мне титанической силы, — ответила она. — Вы, обычные люди, ничего не понимаете. Думаете, если есть один Дар, то все остальное тоже возможно.
— Я пробовал твои пироги и видел твои вышивки. Я прекрасно представляю, сколько Даров тебя благополучно миновало. — Его смех зазвенел в сизом свете утра, и Катса улыбнулась в ответ. — Все прошло по плаву?
Она вспомнила о незнакомце.
— Да, в основном.
— Тогда поторопись, — посоветовал он. — И береги себя. О нем я позабочусь.
Повернувшись, Раффин с живой ношей на плечах скрылся в дверном проеме. Катса бросилась вниз по разбитым ступеням и проскользнула на тропинку, ведущую на восток. Низко натянув капюшон, она побежала навстречу розовеющему небу.
Глава третья
Катса бежала мимо домов и бараков, лавок и трактиров. Город просыпался, на улицах пахло свежим хлебом. По пути ей попался сонный молочник на телеге, запряженной усталой лошадью.
Без своей ноши Катса чувствовала себя легкой, как перышко, к тому же дорога шла вниз. Быстро и бесшумно она бежала по направлению к восточным полям. В одном из дворов женщина несла на коромысле ведра, полные воды.
Добежав до деревьев. Катса сбавила скорость. Приходилось двигаться осторожно, чтобы не ломать веток и не оставлять отпечатков сапог на пути к месту их встреч. Но дорога уже была заметно протоптана: Олл, Гиддон и другие члены Совета никогда не заботились об осторожности и, конечно, лошади не могли не оставлять следов. Скоро им понадобится новое место для встреч.
К тому времени, как она добралась до зарослей, в которых они устроили себе укрытие, было уже светло. Лошади щипали траву. Гиддон лежал на земле, а Олл прислонился к куче седельных сумок: оба они спали. Катса подавила раздражение и подошла к лошадям. Поздоровавшись с животными, она стала поднимать им копыта, одно за другим, чтобы проверить, нет ли там трещин или камней. Они хорошо поработали, и им, по крайней мере, хватило здравого смысла не засыпать в лесу, так близко от города и так далеко от места, куда им приказал ехать Ранда. Ее конь фыркнул, и за спиной заворочался Олл.
— А если бы кто-то обнаружил, как вы спите на опушке леса, когда должны быть на полпути к восточной границе? — спросила она, не отворачиваясь от седла, и потрепала лошадь по холке. — Как бы вы это объясняли?
— Я не собирался засыпать, миледи, — ответил Олл.
— Это не оправдание.
— Мы не так выносливы, как вы, миледи, особенно те из нас, у кого уже седина в волосах. Ну же, беды ведь не случилось, — он потряс за плечо Гиддона, который в ответ только закрыл глаза руками. — Просыпайтесь, милорд. Нам нужно двигаться.
Катса ничего не сказала. Она молча повесила сумки на седло и ждала, стоя рядом с лошадью. Олл принес остальные сумки и закрепил на седлах.
— Принц Тилифф в безопасности, миледи?
— В безопасности.
Почесывая русую бороду, к ним тяжело подошел Гиддон. Он достал буханку хлеба и протянул его Катсе, но та покачала головой.
— Поем позже, — сказала она.
Гиддон отломил кусок и протянул хлеб Оллу.
— Ты сердишься, что мы не упражнялись в силе, когда ты приехала, Катса? Нам следовало заниматься гимнастикой на верхушках деревьев?
— Вас могли поймать, Гиддон. Могли увидеть, и что бы с вами стало?