«Я жду тебя, мальчик мой…» — на губах улыбка.
Зимнее солнце заглядывает в высокие окна. Длинная галерея, звук шагов гасит ковер. Красный?
Лениво текут мысли. Страх и обожание в чужих глазах. Неужели это когда-то нравилось ему?
Скука.
Он кивает, не различая лиц. Он не видит цвета в этой яркой толпе. Мир давно утратил краски. Пустой и холодный серый мир, снаружи и внутри.
Только их редкие встречи — не радость, прошлое, в котором давно ушедший будто бы снова жив. Ведь они так похожи. Его мальчик и … не друг, и не брат — половина души, которую он уничтожил.
Уничтожил собственными руками и никогда не жалел об этом.
Он никогда ни о чем не жалел.
— Здравствуйте, ваше высочество, — громко сказал Фостер, и Ральф вернулся в кабинет Слоуна.
Что за ерунду он снова увидел? Он нахмурился. Ерунду ли? Юрий ведь тоже владеет электричеством, возможно ли, что общий дар позволил ему заглянуть в мысли его высочества?
«Всё возможно», — решил он. Улыбнулся. Удивительное у Николаса было умение, вкладывать в пожелание здоровья обратный смысл.
Ральф моргнул, забрал у Юрия ладонь, разрывая рукопожатие. Это было нелегко, физически нелегко. Словно ему пришлось разделить два огромных крепко сцепленных магнита.
— Нам пора! — заявил Фостер и этими словами будто добавил ему сил. — Автобус ждет.
— Одну минуту, юный господин Холд, — остановил их Юрий, без лишней спешки надел атласную перчатку.
Он стоял в дверях, будто намеренно закрывая проход. Ни ему не выйти, ни Нику не войти. Фостер буравил взглядом затылок наследника и недовольно сверкал глазами.
— Утром я виделся с госпожой Алианой, — тихо сказал Юрий.
Ральф сам того не замечая, подался к нему. Его высочество довольно прикрыл веки.
— Вручил ей приглашение на торжественный ужин. И раз уж мы с вами теперь друзья, я приглашаю и вас, господин Бонк.
Как же ему хотелось увидеть Ани… Юрий знал куда бить.
— Я наказан, — Ральф смиренно покачал головой. Не вспылил, сдержался. Сам ведь виноват, поддался на провокацию. Но теперь — поддаваться не станет.
— Так вы ведь из-за меня наказаны.
Как же злила Ральфа эта змеиная улыбка. И как легко вывести его из себя. Снова он сдержался. Вежливо улыбнулся Юрию.
— Предоставьте мне решить эту проблему, — вкрадчиво закончил наследник.
Издевается или говорит серьезно? Неважно, он не может отказаться от встречи с Аной. Пусть даже и во дворце. Какая разница, под чьим присмотром она пройдет? Императора и его сына или Холдов.
— С радостью, — он поклонился его высочеству. На этот раз низко. Так, как того требовал этикет.
— Тогда до встречи, — кивнул ему Юрий и ушел, не сказав младшему Холду и слова на прощанье.
Ральф выпрямил спину, шагнул к Николасу.
— А кровь? — окликнула его медсестра.
Кровь, точно. Он совсем забыл. Он вообще забыл, что был в кабинете не один. Тело отозвалось на приятные воспоминания, Ральф развернулся к девушке. Снял пиджак, наслаждаясь вновь вспыхнувшим румянцем на её щеках, небрежно бросил его на кушетку. Расстегнул манжет и, закатывая рукав, сообщил:
— Я весь к вашим услугам, Мария.
Она дернулась, ничего не ответила. Опустила глаза, быстро выкачала из него шприц крови и ушла, так на него и не взглянув. Даже до свидания не сказала. Только быстро кивнула Нику — тот терпеливо ждал друга, спиной подпирая дверной косяк.
— Интересно, что я сделал не так? — задумчиво пробормотал Ральф. — Ну не замуж же должен был её позвать?
Фостер тихо рассмеялся и покачал головой.
— Странные создания женщины, — решил Ральф, застегивая пуговицы.
— Очень, — согласился с ним Ник. — Особенно если называть их чужими именами. Её зовут Марта.
Ральф поморщился. Некрасиво получилось. Надо извиниться, наплести что-то про её глаза и губы, от которых ему начисто отшибло память. Он подхватил фуражку и почти выбежал из кабинета Слоуна, чтобы её догнать. Не успел, конечно. В коридоре было полно сестричек, и в какую сторону пошла его, он знать не мог. Вышел куда-то на лестницу, растерянно посмотрел на серые бетонные ступени.
Извиняться придется в следующий раз. И цветы, что ли ей принести? Надо только подумать, как их достать.
— Ты решил спуститься пешком? — Ник вышел к нему.
— Не люблю лифты, — он с досадой встряхнул зажатую подмышкой фуражку.
Они спустились вниз, вышли на улицу. Ральф водрузил головной убор себе на макушку и, не оглядываясь, быстрым шагом пошел к автобусу. Пять этажей, десять пролетов, к концу спуска ему уже надоело себя ругать. Девушки, это, безусловно, приятно. Но есть вещи гораздо более важные, например, информация. Рождество в субботу, и хорошо бы что-то узнать до этого дня, чтобы поделиться с сестрой сведениями.