Когда вернулись домой, Ян отказался от обеда и вышел во двор. Я уныло ковырялась ложкой в миске, а Эшли смотрела на нас и укоризненно качала головой. Бросив все, я пошла в свою комнату, где заняла привычное место у окна. Ян колол дрова… в щепки. Конечно, у нас не было недостатка в дровах, но… зачем же полностью уничтожать заготовки?
Я приоткрыла окно, желая крикнуть ему то ли остановится, то ли подняться ко мне… Но из-за деревьев показалась могучая фигура горного воина. Он быстро приближался к нам, а когда остановился возле Яна, я тут же узнала в нем Олафа.
— Ян! — загромыхал он, спрыгивая на землю, — во дворце измена! Были украдены даркирийские договоры о браке.
— И что? — спросил Ян, не реагируя на эту новость.
— Как что? — поперхнулся Олаф. — Ян, если эти бумаги обнародуют, то все будут знать, что брак с Кассандрой не состоялся! Ты понимаешь, чем это грозит? Слетятся драконы, как коршуны на раненую лань, мало того, что они порвут Лизард на куски, они могут посягнуть и на Акменс, обвинив в узурпаторстве!
— Все это понятно и очевидно, но мне все равно, — пожал плечами Ян и стал колоть дрова дальше.
Олаф побагровел и взревел:
— Тебе все равно? Ты ведь клялся, ты обещал защищать горных!
Ян тяжело посмотрел на воина.
— Я от своих клятв не отказываюсь. Если будет нападение на Акменс, я встану в первом ряду и лягу за свободу горных. Но сейчас его нет, ты говоришь о вероятных событиях.
Олаф просверлил его взглядом и сплюнул на землю.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал он, садясь в седло, — ты нужен в Акменсе, Ян.
— Зачем? — ухмыльнулся воин, — чтобы успокаивать предавшихся панике? Пусть этим совет занимается. — Ян потер переносицу и продолжил уже серьезно: — Олаф, доклады разведчиков направляй сразу ко мне, во дворце пусть всех проверят менталисты, нужно найти утечку, отчеты направишь сюда сразу же. Пошли людей проверить границу, обновите и удвойте охранки. Думаю, пока холодный период не закончится, драконы предпринимать серьезных шагов не будут, а когда сойдет снег… Повоюем, брат.
Олаф кивнул и развернул свою лошадь. Через несколько минут он уже скрылся за деревьями.
Я сползла на пол и уставилась на свои руки.
Мысли разбегались, но одна настойчиво всплывала снова и снова: «я не жена Стэрку».
Значит, отец так и не подписал брачный договор в мое отсутствие. А Стэрк сжег дворец и огласил себя мужем и единственным возможным правителем…
Я не жена Стэрку… Я свободна… А этот узурпатор и убийца рано или поздно поплатится, Олаф прав, драконы нападут на Акменс… но тогда… Ян…
«Я встану в первом ряду и лягу за свободу горных…»
Мысль о возможной смерти этого сильного воина отдалась ощутимой болью в сердце.
Я прижала руки к груди и удивленно прислушалась к себе. Как это произошло? Когда он стал для меня таким важным?
— Эли, ужинать! — прогремел голос Яна, который зашел в комнату. Увидев меня сидящей на полу, воин метнулся ко мне, упал рядом на колени и потянулся к моим рукам на груди: — Девочка, что случилось, тебя ранили? Покажи! — ласковые нотки тут же сменились рыком.
Ян с силой отодвинул мои скрещенные руки и уставился на абсолютно целое и невредимое платье. Болотные глаза строго смотрели в мои.
— Тебя не ранили.
И прозвучало это с ощутимым укором. Захотелось извиниться за то, что жива и здорова.
Такой переменчивый, такой разный…
Его лицо было так близко, не отрывая взгляда, я провела рукой по его щеке. Глаза Яна потемнели, его рука схватила мою кисть, но прочь не отшвырнула.
— Эли… — вырвалось у него хриплое.
Я чуть-чуть подалась вперед, и Ян дернулся ко мне. В одно мгновение он обхватил мое лицо руками и стал целовать. Сначала его поцелуй был аккуратным, нежным и ласковым, а потом мужские руки подхватили меня и перенесли к себе на колени. Поцелуй стал сильнее и яростнее. Одна рука поддерживала мой затылок, а вторая прижимала к себе все сильнее и сильнее.
— Эли, — выдохнул Ян, отрываясь от меня на секунду, чтобы заглянуть в глаза, дрожащей рукой он поправил мне волосы.
Моя голова давно кружилась от невероятных и новых ощущений. Обвив его за шею, я сама потянулась к его пьянящим губам.
Я потеряла счет времени, да и голову потеряла тоже. Ян давно переместился и сел на кровать, и теперь я удобно лежала в его объятьях, а он неустанно целовал меня снова и снова. Его жажда была неимоверно сильной, подобно жажде умирающего. Поцелуи чередовались от томительно-нежных до яростно-страстных.
Я наслаждалась волнительными ощущениями, а по телу разливалось тепло, которое скапливалось томлением.