Выбрать главу

Ему пришлось продать все, чтобы покрыть долги. Вот уже более полугода лавка пустовала, а сам старик подрабатывал грузчиком в порту. Мне было больно видеть, каким стал некогда благородный воин.

— Ты возмужал. Изменился не только внешне, — улыбнувшись, заметил он. Мы сидели за столом в маленькой комнатушке по соседству с торговым залом, и пили чай. Здесь же, в углу, валялся потрепанный матрас, истончившийся от времени. Старик стыдливо накрыл его покрывалом, когда я вошел.

— Мне пришлось. Тренировки в Эль-Торе были действительно суровыми, как ты и говорил. Но сэр Лодвейн — хороший наставник.

— Лодвейн, — пробормотал Дарз. — Я помню его. Когда-то мы были друзьями. Я, Дитрих и Лодвейн. Боги, как же давно это было…

— Они все еще помнят и уважают тебя, — улыбнулся я. Надеюсь, моя улыбка не выглядела гримасой, потому что говорить было поистине больно. Дикая, грызущая боль скреблась внутри, царапала сердце. Старик, что с тобой стало?! Неужели ты сломился, не выдержал ударов Судьбы?

— Я этого не заслуживаю, — вздохнул Дарз. — Посмотри, в кого я превратился сейчас. Мое сердце работает на последнем издыхании, мое тело рассыпается на части. Я скоро умру, Альберт.

— Не говори так! — воскликнул я. — Ты не можешь умереть! Не можешь. Мы ведь должны с тобой так много обсудить…

Я задохнулся от боли. Слезы просились наружу, но плакать я не мог. Только хрипеть. Старик положил ладонь на мое плечо. Его рука оказалась неожиданно теплой. Тепло проникало в меня, согревая лучше самой плотной одежды и самого горячего чая. Я взглянул в его глаза, теплые, по-отечески добрые и всё понимающие.

— Прости меня, сынок. Я был плохим отцом, пусть и названным. Я даже никогда не называл тебя сыном…

— Мне плевать. Ты направил меня, помог найти свой Путь. Выполнил главное предназначение. За это мне никогда перед тобой не расплатиться, отец.

По его щекам покатились слезы. Старик улыбался, глядя на меня. Затем его рука коснулась моей груди, напротив сердца.

— Береги то, что находится здесь, мальчик. У тебя большое сердце, но не позволяй злости затмить доброту. Будь сильным. Этот мир и так полон грязи, которую тебе еще предстоит увидеть. Мне жаль, что я не могу больше ничем помочь тебе, но ты и впрямь стал Мастером. Пусть еще только начал свой Путь, но я верю, что однажды он приведет тебя наверх.

Я молча сжал его в объятиях. И лишь спустя какое-то время ощутил, что не слышу дыхания старика. Осторожно положив его на матрас, проверил пульс.

Дарз умер.

Я сидел несколько часов, глядя перед собой, прежде чем решился что-либо сделать. Поднявшись на ноги, отыскал лопату в груде инструментов в чулане и направился в сад. Вырыл большую яму, а затем, давясь слезами, опустил туда тело названного отца. На лице Дарза застыло выражение покоя и безмятежности. Перед смертью он, наконец, стал цельным, обрел умиротворение.

Сверху на насыпь я вонзил единственный оставшийся меч — широкий одноручник, с крепкой рукоятью и сверкающим лезвием. Нашел его на полу каморки, рядом лежал точильный камень. Похоже, в свободное время, старик натачивал лезвие. Даже на пороге смерти он сумел остаться гордым мечником.

Последующие несколько дней я вычищал дом, а затем обставил его, выбросив стеллажи и прилавок, заменив их уютной мебелью. На полу появился теплый ковер, вдоль стен книжный шкафы, пока пустующие, но все же. Некогда заложенный кирпичами камин пришлось вернуть в исходное состояние, чтобы его можно было использовать. В городском совете пришлось заверить документы, по которым дом и сад принадлежали теперь мне. Я не хотел, чтобы последнее пристанище Дарза попало в чужие руки. В каморке нанятые мною плотники вырубили окно, а каменщик заложил печь. Кухня вышла небольшой, но пригодной для готовки.

Несколько дней я пожил в обновленном доме, а затем, попросив брата Гринды, служившего в городской страже, приглядывать за домом в мое отсутствие, и оставив девушке ключ, направился в столицу.

Мне больше нечего было делать в Суо.

Теперь я понял, каково это — терять близких. Своих родителей я не помнил, поэтому не слишком переживал по поводу их отсутствия. Однако Дарз, пусть мы были знакомы всего несколько дней, сумел стать родным и близким человеком. И тем больнее было осознавать, что старика больше нет.

Оказавшись в предместьях Драхмы, заехал в памятную деревушку. Ее жители радостно приветствовали меня, а староста Мад сразу же пригласил в свой дом — отобедать вместе. Его дочь Тами вышла замуж и теперь жила с мужем в соседней деревне. Скоро в их семействе ожидалось пополнение, так что будущий дед был в приподнятом настроении.