Впрочем, девушка ничуть не смутилась. Сев на ту же скамью, где располагался и я, он подняла на меня свои прекрасные глаза.
— Как же вас зовут?
Усевшись на место, я улыбнулся.
— Мое имя Альберт, миледи. А ваше?
— Имиана.
— Красиво, — протянул я. — И наверняка что-то значит, верно?
Она смущенно кивнула.
— Утренний цвет, — негромко произнесла, отведя взгляд.
— Вам идет, — ничуть не солгав, сказал я. Девушка мило покраснела, прошептав «спасибо».
Пошел снег. Сразу стало гораздо теплее, к тому же близость столь прекрасного создания заставляла меня испытывать трепет.
— Вы ведь не из наших краев? — вдруг спросила девушка.
— Нет, я учусь в Эль-Торе, — ответил я. Имиана удивленно округлила глаза.
— Правда? Вы — мечник?
— Пока еще нет, — рассмеялся я. — Но иду по этому Пути.
— Это замечательно, знать Путь, по которому следует идти, — неожиданно грустно сказала девушка. Я замер. Похоже, передо мной еще одна мятущаяся душа, еще один рваный шрам на сердце.
— Вас что-то беспокоит, миледи?
Имиана вздохнула, затем покачала головой.
— Нет, не стоит переживать. Это так, вырвалось, простите.
— Я мог бы помочь вам, если пожелаете, — просто сказал я. И был удостоен быстрого удивленного взгляда. Боги, неужели ей никто никогда не предлагал помощь? Такое яркое сочетание надежды и детского удивления заставило меня затрепетать от нежности и желания защитить это юное создание.
— Вы действительно этого хотите?
— Скажем так, главное, чтобы этого хотели вы, — с улыбкой выкрутился я. И с облегчением отметил, что такая же улыбка тронула и ее губы.
— Хорошо, я расскажу вам. Но…здесь становится холодно, вы не находите?
Кокетливый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Она действительно пытается мне что-то сказать. Но что?
— Что вы предлагаете, миледи?
— Я бы хотела пригласить вас в свой дом, если вы не против, Альберт.
Взгляд девушки отдает теплотой, которая потихоньку растапливает мое заиндевевшее сердце.
— Как пожелаете, леди Имиана.
— Можете звать меня просто Ими, — движение плеча, короткий взмах волос, быстрый взгляд пронзительно-синих глаз. Я ощутил, как мое сердце бешено забилось в груди, стремясь вырваться наружу.
— Благодарю за оказанную честь.
Особняк лорда Бальда, отца Имианы, находился на окраине города. В народе он носил название Лисья Нора, и был построен много сотен лет тому назад, как северное укрепление на случай войны с Островами. Затем, постепенно, у подножия холма, на котором возвышался особняк, вырос город. Небольшой, но все же. И заселили его суровые, но добрые люди.
Имиана усадила меня в гостиной, а сама упорхнула раздать распоряжения слугам. Отца не было дома, он уехал в столицу несколько дней назад, а мать девушка потеряла еще в раннем детстве. Теперь понятно, почему она подошла ко мне. Сидеть одной в таком большом поместье должно быть, невероятно скучно. А новое лицо в городе вызывает интерес и желание познакомиться.
Вскоре мы уже пили чай с вкусным шоколадным печеньем и негромко беседовали, под уютный треск камина. Девушка была довольно умна, начитана и оказалась интересным собеседником.
И, кажется, я начал догадываться, какие демоны терзают ее душу.
Тоска. Тоска по душевному теплу. Отец слишком редко бывает дома, юная госпожа предоставлена сама себе. Вокруг только послушные слуги, да книги. И нет никого, кто мог бы согреть, пожелать приятного дня, подсказать, что следует делать молодой девушке. Она не видела своего будущего, и очень этим тяготилась. Мир вокруг нее казался абсолютно серым, и только сейчас, встретив меня, он слегка приобрел цветные оттенки.
Имиана рассказывала что-то о недавно прочитанном трактате известного путешественника, а я мог только задумчиво следить за движением ее губ, мысленно пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце. А затем вдруг накрыл своей рукой ее, лежавшую на столе.
Краткое мгновение. Искра, пробежавшая между нами. Удар в самое глубокое — душу. Миг полета, картины прошлого, пьянящая слабость в голове, медленно вращающийся мир вокруг.
— Что вы себе позволяете! — вскричала Имиана, вскакивая. — Я думала, что вы особенный! Я начала считать вас своим другом, Альберт! А вы…
Она внезапно затряслась в рыданиях. Искаженным восприятием я видел, что это лишь последствия выхода темных эмоций, которые вновь, как и в случае с Лодвейном, растворились во мне.
Нужно было как-то поддержать, успокоить ее, но, едва попытавшись встать, я рухнул на столик, больно ударившись рукой и головой. Ноги отказывались повиноваться, а накатившая слабость вкупе с жутким головокружением превратили меня в бессловесное мычащее существо. Я слышал взволнованные крики Имианы, затем топот ног, чьи-то руки, несущие меня, и снова, старая добрая темнота.
Глава 10
На этот раз очнулся я не скоро. А открыв глаза, застонал от острого приступа головокружения. Тело ощущалось таким тяжелым, непривычно слабым и неподвижным, будто меня запихнули в чужую личину и заставили жить в ней. Казалось, стоит лишь захотеть, вспорхнуть, как оболочка рассыплется прахом, а я смогу ощутить полет…
Острая пощечина привела меня в чувство, мигом очистила разум от дурных мыслей и заставила оглядеться.
Я лежал на кровати в незнакомой комнате, а рядом с постелью, чем-то ужасно взволнованная, расположилась Имиана. Именно она и залепила мне раскрытой ладонью по лицу. На глазах девушки выступили слезы, она порывисто обняла меня и громко зарыдала.
— Простите, умоляю вас! Я не хотела…если бы только знала, что вы сотворили со мной, никогда бы не сказала тех слов, клянусь!
Она долго извинялась, утирала слезы и начинала плакать вновь. Я же не мог и пошевелиться, боясь разрушить сладкое удовольствие, лужицей меда разлитое в груди. Затем, словно очнувшись от долгого сна, мягко коснулся пушистой пряди ее волос.
— Вам не стоит извиняться за то, чего не делали, Ими. Это целиком и полностью моя вина, моя ошибка, за которую последовала равноценная плата. Прошу вас, не корите себя. И перестаньте плакать, ваши слезы ранят мне сердце…
Имиана робко улыбнулась, отстранилась и счастливо вздохнула. Я с трудом сел, поморщившись от жуткой головной боли и ломоты в правой руке. Точно, я ведь упал на нее, сломав столик. Бросив взгляд на кисть, досадливо цокнул языком: лиловый синяк, припухлостью вздувшийся ближе к предплечью, надолго оставил меня без тренировок. Неприятно.
— Все же вы неправы, — подала голос девушка. Я повернулся в ее сторону, проследил взглядом за тонкими нежными пальцами, ловко поправившими выбившийся локон. — Вы спасли меня от этих ужасных чувств, заставили снова ощутить радость. Зачем?
Я отвел глаза, сердце дико забилось в груди. Глубокий вдох, выдох. Взяв себя в руки, снова взглянул Имиане в лицо.
— Я сделал бы это снова, если бы пришлось, миледи. Эти чувства погубили бы вас, именно поэтому пройти мимо — все равно, что совершить жестокий проступок, стоящий наказания. Я не могу позволить себе такой эгоистичности. Да, я не герой, но поклялся защитить тех, кто в этом нуждается. А вы нуждались, как никто другой.
В ее взгляде я различил безмерную благодарность, но там было что-то еще…точно! Искра, промелькнувшая между нами в тот миг, когда я ворвался в ее душу, истоптав там все своими мерзкими лапами. Что же это было за чувство?
— Ты поступил верно, парень, но чересчур опрометчиво, — раздался от двери голос наставника. Подняв взгляд, я встретился с ним глазами. Сэр Лодвейн был рассержен, но я ощутил его облегчение, что ученик все же жив, а не шагнул за Грань.
— Я знаю, мастер, — кивнул, скрывая смущение. Он беспокоился обо мне. Как же глупо я поступил, заставив волноваться наставника и леди!