— Вы знаете, что вчера случилось с вашим хозяином?
— Конечно, знаю, — ответил садовник. — Упал ночью с лестницы, покалечился, оттого и умер.
— А вы где были той ночью?
— Где же мне быть? Дома, конечно. Я в деревне живу, в Ключах.
— А может кто-нибудь это подтвердить?
— Нет, никто. Я один живу, жены и детей нет. Хотя погодите, я, когда спать ложился, вышел белье развесить, и меня сосед видел, Лешка Кузьмин. Мы с ним еще парой слов перемолвились. А после, до утра, — нет, никто меня не видел и я никого.
— Вы слышали, что ваш хозяин жаловался на странные явления в доме?
— От него самого? Нет, мне он ничего такого не говорил. А вот Юра, шофер, — тот говорил. Предметы, говорил, летают, голоса какие-то… В общем, всякие чудные вещи.
— Ваш хозяин, Кириллов, полагал, что в доме поселилась нечистая сила. Он даже думал, что на его дом наложено какое-то проклятие. А вы что об этом думаете?
— Что мне об этом думать? — пожал плечами Никита. — Я в доме не живу, я тут, в парке, живу, а в дом вообще редко захожу. Сам я этих чудес не видел. Но если хозяин говорит, что лампы летают, значит, так оно и было.
После недолгой паузы Лев снова заговорил:
— Значит, вы много работаете в парке? Но парк в усадьбе не такой уж большой. Зачем же в таком случае держать садовника? Или у вас все-таки есть работа в самом доме?
Никита смутился — это произошло в первый раз за время их беседы. Он переступил с ноги на ногу, помялся, а затем сказал:
— Да, тут я запамятовал. Верно, есть у меня работа в доме. Ведь Игорь Сергеевич хотел там зимний сад устроить. Вот я и устроил…
— Это тот, что на крыше? — уточнил Гуров.
— Не только на крыше. Там — как бы запасной. А главный сад — он за гостиной и поднимается на два этажа. Вы еще не видели?
— Нет, не видел, — признался Гуров. — Но чувствовал, что такой сад должен быть. Значит, в доме вы бываете не так уж редко. Стало быть, должны что-то видеть, слышать. Тогда я повторяю свой вопрос: что вы думаете о странных явлениях в доме, о якобы наложенном на него проклятии?
Садовник глубоко вздохнул. Видимо, ему не хотелось разговаривать на эту тему. Но он все же преодолел себя и произнес:
— Ну да, чертовщина там творится. Самая настоящая чертовщина! Бывало, вожусь я в зимнем саду, поливаю или подкормку вношу. И слышу, как в другом конце сада кто-то вроде тоже возится. Ну, вроде как второй садовник появился. Я, конечно, встаю, иду туда. А там никого! Только моя лейка на полу стоит, и в нее кто-то воды налил. А я точно знаю, что еще не наливал. Или, допустим, войду в дом, только два шага по прихожей сделаю — ну, по холлу, если правильно говорить, — и тут слышу, как у меня за спиной кто-то вроде дверь входную запер. А ведь я ее не запирал! И так несколько раз.
— Да, явления странные, — задумчиво протянул Гуров. — Но вредного для вас вроде ничего не случалось, не так ли?
— Вредного? Да, пожалуй, вредного действительно ничего не было, — согласился садовник.
— То есть весь вред достался хозяину, Кириллову. И что вы об этом думаете? В чем причина всей этой чертовщины?
— Не знаю я! — беспомощно развел руками Никита. — Откуда я про такие вещи могу знать? Мое дело — полив, подкормка, привой, подвой, все такое прочее. Может, у него, у Игоря Сергеича, какой грех на душе имелся, вот нечисть на него и ополчилась.
— Грех? — переспросил Лев. — Да, возможно, возможно… А скажите, Никита, где вы такой ожог получили? Это ведь у вас на лице след от ожога, верно?
— Да, все правильно, тут вы угадали. Я в Омске на химкомбинате работал и там в аварию попал. Кислота из котла вырвалась, на трех человек попала. Бригадира так обварило, что он не выжил, еще одной женщине на ноги плеснуло. А мне вот левую щеку и подбородок сожгло. Спасибо, врачи большую часть кожи вылечили. Красоты не стало, но жить можно. После этого я уж со всяким вредным производством покончил, переехал сюда, садоводством занялся.
— Понятно…
У Гурова оставалось еще несколько вопросов к необщительному садовнику, но тут со стороны дома послышался звонкий женский голос:
— Лев Иванович! Завтрак готов! Подходите, мы вас ждем!
Очевидно, это беспокоилась о нем экономка Лена Зайцева. Он кивнул на прощание Никите, повернулся и пошел к дому.
Глава 5
Обогнув дом и выйдя на площадку перед главным входом, Гуров увидел стоявшие здесь машины. Одна была ему хорошо знакома — это был «Мерседес», на котором водитель Юра доставил его вчера из аэропорта. А рядом с роскошным лимузином стоял скромный «Рено», видимо, водительский, на котором он сейчас приехал из дома. Но кто в таком случае приехал на «Мерседесе»?