— Так что нам с Диланом будет за посильную помощь в твоих начинаниях?
— Насколько я понял, бравого инспектора интересуют деньги, — полувопросительно проговорил сын герцога.
По блеску глаз последнего я поняла, что Веснушка подписал себе приговор и сейчас начнется банальная торговля. Как-то ощутимо подобравшись, мой приятель накинулся на юношу:
— Сразу говорю, что ты дашь мне клятву, что исполнишь обещанное!
— Какой быстрый! Сначала это сделаешь ты!
«Наверно, в прошлой жизни они были братьями, — мелькнула отстраненная мысль, — даже мысли об одном. Как посильнее нагреть ближнего своего».
Не прошло и получаса, как оба с облегченными вздохами привалились к деревьям, и устало съехали по стволам на землю, сев прямо в приятно пахнущую свежестью траву. Отвлекшись от созерцания собственных ногтей, я приподняла голову и сделала вид, будто мне очень интересно знать о чужих успехах:
— Ну и на чем вы остановились?
— Как только Бриар ступит на землю столицы Туата де Данан, он отдаст мне двести целковых, — с затаенной гордостью поделился со мной Веснушка.
Надо сказать, что сиял как медяк он сейчас не зря, и впору было взорваться аплодисментами. С таким гонораром, приятель легко сможет осесть в землях хотя бы тех же самых эльфов, прикупив себе неплохой дом и жить, не зная нужды года два. Они конечно чужаков сильно не жалуют, но деньги любят не меньше других. Поймав мой изучающий взгляд, маркиз, тщательно пряча усмешку в уголках губ, кивнул:
— Ну а ты, сколько хочешь за мою охрану?
Быстро прикинув в уме весь расклад, я припомнила все, о чем говорил Бриар, и подмигнула товарищам:
— Ну, поскольку денег у тебя сейчас нет, да и в ближайшем времени вряд ли будет, вернемся к нашему недавнему разговору, когда ты был у меня дома.
— Как это нет денег? — не на шутку встревожился Дилан, на что я только развела руками:
— Ну, посуди сам, он же ещё не вступил в наследство. А чтобы это сделать, надо хотя бы для начала связаться со своим королем и поклясться ему в вечной дружбе, принять вассалитет…
— То есть ты мне нагло врал глядя в глаза и сейчас спокойно себе так сидишь?!
— Я, конечно, могу и встать, если тебе так будет легче, но я тебе не врал, — с достоинством парировал Бриар, которому все эмоции Веснушки было глубоко по боку, — деньги по клятве я обещал тебе отдать. Просто я не уточнил сроки, а тебя это не интересовало. Я так понял, что ты никуда не торопишься?
Веснушку, конечно, было жаль, он подписался выполнять работу фактически даром и уже не сможет отказаться. Но он так забавно при этом выглядел, оттопырив нижнюю губу и грозно сопя, что я не сдержалась и захохотала.
— Ах ты…
— Подожди Дилан, — попросила я друга, видя, что тот уже готов порвать юношу на много маленьких маркизят, — мы ещё не услышали, что же такого он хотел предложить мне.
— Ничего особенного, — таким же нейтральным тоном, каким говорил с Диланом, ответил Бриар, — как только я буду уверен в своей безопасности на территории Туата де Данан и переговорю со своим королем…
— Переговоры? Сначала речь шла о том, что ты хочешь остаться с эльфами, если они тебе это позволят. А сейчас ты ещё и на короля выйти захотел?
— Позволят, — уверенно заявил юноша, даже не допуская и тени сомнений в своем выигрыше, — а переговорить мне с Его Величеством Артанейном так же необходимо, поскольку я хоть и через время, но все же планирую вернуться домой. Но это, как вы понимаете, вас уже не касается… Так вот, после этого я дам тебе пропуск в библиотеку своей семьи, она раскидана по трем замкам.
Пока я осознавала сказанное, Веснушка оказался расторопней и просто-напросто заржал как конь. Видимо мстил за то, что я посмеялась над ним минутой ранее. Я была сдержанней, но такое лестное «предложение» меня все-таки задело:
— Ты хочешь, чтобы я рисковала своей жизнью, ради того, чтобы получить возможность полистать книги? Конечно, мне привили любовь к чтению, но не до такой степени!
Веснушка уже не ржал, он опустил голову на колени и тихо стонал, пытаясь успокоиться. После моих недовольных слов его плечи опять затряслись, и, зайдясь в беззвучном истерическом смехе, он повалился на траву, при этом слабо трепыхая конечностями.
— Ну что за привычка не дослушивать своего оппонента до конца… — выждав трагическую паузу, Бриар демонстративно закатил глаза, всем своим видом показывая, что он обо мне думает, — неужели ты не слышала о Песни Шеша?
С трудом порывшись в памяти и припомнив все, что когда-то мне говорил дед о наших истоках и не совсем понимая, к чему он ведет, я наконец проговорила:
— Ну, допустим, слышала.
— Может, вы и меня поставите в известность, о чем идет речь? — с любопытством отозвался Дилан, наконец, прекратив истерику и внимательно вслушиваясь в наш разговор.
— Если верить преданиям самих драконов, то Шеш был первым, кого сотворил Создатель из всех богов для этого мира, — с удовольствием пояснил Бриар, — Алексия, может, ты сама о нем нам расскажешь, как-никак, это именно твой родственник?
— Родственник родственнику рознь…
— Тем более, — согласно кивнул юный маркиз.
Пожевав в благородной задумчивости губы, я решила пойти на уступку:
— Шеш — тысячеглавый бог-змей. Он когда-то помогал Создателю обустраивать наш мир вместе с другими богами. После Последней Войны, получив с нашего народа плату за ваше право жизни, он ушел на покой со своими соратниками во вселенский океан. Хотя может и просто отдыхает в других мирах.
— Это неизвестно, — резюмировал Веснушка, а я не обращая ни на кого внимания продолжила:
— Вашим богам надоели бесконечные войны и разборки между собой, поэтому они все бросили и ушли. Вы же люди ни с кем не можете жить в мире и согласии, даже между собой. И, в конце концов, вы, не вняв нашей жертве, совсем опустились и начали строить храмы отпрыскам Хаоса. Кончилось это заигрывание со смертью, что твари с Нижних уровней начали требовать все больше жертв, и вы испугались. И ладно бы честно признали свою вину, но нет, вы предпочли свалить всю мерзость на нас. Говорить, чем все закончилось?
— Это же сказано и в ваших преданиях, — оставив мой вопрос без ответа, согласно кивнул Бриар, — только не говориться о какой именно жертве идет речь? Что вы отдали, чтобы откупиться?
Меньше всего мне хотелось этим делиться с кем бы то ни было, но уговор есть уговор. Тем более он меня сильно заинтриговал. Нет, я не считала песнь Шеша мистификацией хотя бы потому, что точно знала, что боги это не эфемерная субстанция безликой энергии, они вполне материалы и обладают живыми эмоциями. Но она была утеряна задолго до моего рождения и я помню, что как-то раз, дед рассказывал, как безрезультатно потратил много лет на поиски этого артефакта. А какому-то человеку удалось то, чего не смог старый дракон?
— В конце разговора вы оба дадите кровную клятву, что распространяться об этом не будете, это не для посторонних ушей, — строго предупредила я приятелей, решившись, — обычно мы об этом не говорим. Не то, чтобы это было запрещено, но многим, кто живет с тех времен, неприятно это вспоминать… Мы отдали свою свободу.
Наступила тягучая, как хорошее многолетнее вино, тишина. Она струилась по венам, проникая в самое сердце, заставляя замирать от нехватки дыхания.
— Не понял, в смысле отобрали? — Веснушка даже рот открыл, силясь понять, о чем я сейчас говорю, — как свободу можно отобрать? Ты же не в темнице?
Юный аристократ долго всматривался в мое бесстрастное лицо, а потом вдруг подхватился и, прижав ко рту ладонь, прошептал:
— Кажется, я понял. Отец говорил, что для вас высший дар, это умение подниматься в небо. Так что же получается, вы больше не можете летать?
Что мне на это ответить? Как больно знать и чувствовать, что раньше ты не отделял себя от воздушных потоков, что свобода струилась по крыльям, проникая в кровь, будоража ее, а теперь все, мы словно калеки? И у нас уже ничего нет, ни надежды что-то исправить, ни даже самого желания. Время может не только лечить, чаще всего оно калечит. Немного подумав, в ответ я только грустно улыбнулась и обняла себя за плечи: весеннее солнце хоть и припекало, но все равно было еще как-то зябко.