Немного подумав, я все-таки сняла эльфийские линзы, скрывающие мой хищно вытянувшийся зрачок и необычный для местных жителей цвет радужки. Это не придавало лицу какую-то лишнюю нагрузку в виде показной агрессивности. Напротив, большие глубокие глаза мягко светились лукавством и одновременно доброжелательностью.
— В таком виде мне за себя перед Советом точно стыдно не будет, — наконец довольно резюмировала я, с тошнотворной придирчивостью оглядывая себя со всех сторон.
Сейчас любая ни чем не примечательная деталь может сыграть как не в мою пользу, так и стать выигрышным моментом. Поэтому я старалась к идеалу и уравновешенности не только в эмоциональном состоянии, но и во внешнем проявлении. Эльфы должны увидеть живую и гордую представительницу драконов, которые выжили и не пресмыкаются перед обстоятельствами. А не трясущуюся преступницу, которую из меня сейчас начнут лепить.
Подмигнув своему отражению в зеркале и в предвкушении представляя, какое лицо будет у невесты Мидхира, я торопливо покинула свои казематы. Выйдя за дверь, я почему-то никого за ней не увидела, хотя была уверенна, что меня будут ждать друзья. Немного расстроившись, я огляделась в поисках хотя бы кого-нибудь из охраны. Готова поклясться, утром они стояли здесь на каждом углу, то ли присматривая, чтобы мне никто ничего не сделал, то ли опасаясь, что я пойду громить дворец Серебряного Короля. Но никого из стражи или простого персонала я не обнаружила, будто бы все резко повымирали. Вообще-то это легко можно было пережить, но ведь я даже не знаю, куда именно идти! И спросить соответственно не у кого…
Странно, что Мидхир не прислал за мной кого-нибудь для сопровождения. Или это Силье вовремя подсуетилась так же, как с платьем? Вроде и радушный прием оказала, одеждой опять же поделилась, а вроде сразу дала понять, где мое место. Только вот она немного промахнулась — я ей не безмолвная служанка, чтобы промолчать и сделать вид, что так и надо. Нет, я, конечно, понимаю, что любить ей меня не то, что не за что, а совсем наоборот. Жила она тут, выплетала сети вокруг правителя эльфов, добилась, наконец статуса невесты, а тут заявляюсь я и все ее праведные труды насмарку. Кровная невеста — это почетно и никакие другие связи перекрыть кровную линию не могут. Есть за что меня ненавидеть, но даже если я скажу ей, что не претендую на место рядом с королем, кто же мне поверит? А ведь я вправду не специально сейчас пытаюсь выделиться, это просто вопрос выживания. Как говориться — ничего личного.
По дороге мне попался трясущийся эльфенок, совсем еще молоденький, почти ребенок. Он смотрел на меня большими прозрачными глазами, слегка заостренные уши испуганно подрагивали, и создавалось впечатление, что он рухнет в обморок прямо мне под ноги. Я прекрасно видела, что он изо всех сил пытается мне что-то сказать, но почему-то не может. Подождав немного из чувства такта к несмышленому созданию, я, наконец, мягко, стараясь его не спугнуть, доброжелательно проговорила:
— Ты что-то хотел?
— Его Светлейшество послал меня к вам, чтобы я проводил вас на Совет Старейших.
Я улыбнулась:
— Очень вовремя, я бы без тебя точно потерялась, так что командуй. Куда идти?
Мальчишка, теребя красный лацкан бархатного камзола, несмело улыбнулся, и осторожно взяв меня под руку, гордо зашагал по коридорам. Перед встречными эльфами он иногда гордо задирал нос и поближе стискивал мою руку, будто бы желая всем показать, что я именно его спутница и ничья больше. А иногда никого не замечал, просто исполняя роль обычного проводника. Наконец дойдя до нудного места, он поклонился мне и прощебетал:
— Вот мы и пришли. Миледи, как вас представить Совету? Его Светлейшество просил уточнить этот вопрос у вас.
Если бить на опережение, наверняка Вигон успел предъявить обвинение Алексии Кросс, то надо называться полным личным именем и просить Совет наладить связь с моим Домом. Дед конечно может отказать… Но не сразу. Я его знаю как облупленного: у него хорошая чуйка на события. Да и просто он прекрасно знает, что просто так я никогда не обращусь, тем, более открыв имя. По любому он захочет узнать, в чем дело, а там дело за моим даром убеждения и немножко за удачливостью. Улыбнувшись своим сумбурным мыслям, я решительно тряхнула головой:
— Вивиана Цуринген, княжна Дивногорья.
Паренек кивнул мне и уже нажал на дверные ручки, открывая мне проход, но тут что-то осознав, резко повернулся ко мне:
— Та самая бескрылая княжна, отдавшая свою жизнь за нашего Светлейшего Мидхира? Княжна Проклятых?
— Вижу, мое имя здесь гуляет не первый год… — озадачилась я. Вот уж кто бы мог подумать, что моя персона здесь популярней, чем даже дома.
— Я не помню, но родители говорили, что наш король очень тосковал по вам и сожалел, что вы тогда погибли…
Сказав про смерть, он резко замолчал и испуганно зажал рот двумя руками. Я только усмехнулась: вот уже чего-чего, а смерти-то как раз и не стоит бояться.
— Как видишь, я вполне жива и здорова. А двери открывай, открывай, чувствую, меня уже заждались…
Зал Советов был больше похож на какую-нибудь университетскую аудиторию, чем на место, где творят правосудие. Такие же столы-парты стоящие полукругом на протяжении всего огромного зала. Они шли в несколько рядом прямо друг за другом, постепенно возвышаясь на пьедесталах. А все скамьи, как на важнейших лекциях, были забиты до отказа. Миллионы магических свечей, демонстративно висящих вдоль стен, успокаивали своим мягким светом и дарили ощущение фальшивого уюта. Впереди, за одной из трибун с гордо поднятой головой стоял Вигон. Поскольку он находился несколько выше, чем многие, то он, то и дело по — хозяйски окидывал аудиторию взглядом полным тайного превосходства. Рядом стояла еще одна трибуна, более обшарпанная на вид, чем первая и, судя по всему, предназначалась она именно мне. Наверное, стоит поблагодарить собравшихся, хотя бы за подобное уважение. А то с них бы сталось вообще определить меня в хлев к свиньям или курам.
Замерев на непродолжительное время у порога, и давая всем присутствующим разглядеть меня, я пропустила вперед мальчишку. Важно шагнув вперед шагов на пять, он деловито откашлялся, произвел какие-то манипуляции с горлом, видимо усиливал связки магическим путем и очень громко произнес то, что я ему говорила пару минут назад. При этом, он, конечно же, не удержался и немного пофантазировал, добавив от себя ещё парочку регалий.
Когда стих малейший шум и не было слышно даже вздоха-выдоха, мальчишка со счастливым видом от чувства исполненного долга повернулся ко мне, шепнул что-то типа «так они будут сговорчивей» и тенью шмыгнул за дверь, оставив меня одну на растерзание воронью. Обведя замерших, не поверивших собственным ушам эльфам я повела плечами и неспешно направилась к трибуне. Но только не к своей, а к той, за которой испуганно замер Вигон, не знавший как теперь себя вести. Конечно, я рисковала, потому что если он сейчас не уступит мне свое место, это будет означать, что он не признает во мне княжну даже косвенно и многие последуют его примеру. Мне просто не поверят. Но и встать за свободное место я тоже не могу — согласно моему положению мне должно доставать все самое лучшее.
Вигон сглотнул, почувствовал, как я молча сверлю его равнодушным взглядом, и слава богам его нервы все-таки не выдержали. Было бы просто замечательно, если бы он ещё и поклонился мне, но это было бы уже наглостью. Хватит и того, что он, не оглядываясь, буквально добежал до места, которое изначально предполагалось мне.
Одержав эту маленькую, но такую значимую победу, я с комфортом примостилась за трибуной в глубоком, мягком крутящемся кресле. Вигон, сам не знавший, зачем уступил мне свое место, остался стоять и молча скрежетать зубами.
Обведя всех собравшихся в зале царственным взглядом, и не дожидаясь ничьей речи на мое появление, я сама взяла шефство над собранием:
— Уважаемый мной древний народ Туата де Данан и его великий, мудрейший правитель Мидхир…