В общем, ощущение замены реальности выбило весь дух, поэтому далеко не сразу я обратила внимание на то, где мы с Ширагоном стоим. А стоило бы!
- Добро пожаловать домой, Брани, - прошептала обескуражено и поинтересовалась у парня о насущном: - Это что, болото? – дрогнувшим голосом молвила тихо, поглядывая на голени Мота, плотно увязшие в салатовой жиже.
Однако темный остался собой и вполне невозмутимо согласился:
- Оно самое.
И я как-то разумно сделала вывод – просить, чтобы меня поставили на землю, лишнее.
- И как мы станем выбираться? – предприняла новую попытку разобраться в происходящем, с опаской подмечая, что еще сантиметр ног парня скрылся под мутной водой.
В ответ он так же преспокойно пожал плечами, еще и, усмехнувшись, полюбопытствовал:
- Есть идеи?
- У меня?! – сама не знаю, почему выдала так возмущенно.
Просто ситуация не располагала к снисходительности, а он…
- Не мог на два метра дальше переход открыть, там хотя бы кочки, - буркнула обиженно.
В ответ Мотэс расщедрился на изумление.
- Не перестаю тебе удивляться, Камилия, - проговорил он ровно, но я-то видела, что суровые зимние моря его глаз веселы и лукавы.
- Только не говори, что претензия не обоснована, - решила не смущаться завуалированному смыслу, дескать – ну, ты и наглая!
- Еще заметь, будто я все специально подстроил, чтобы ты в мои объятья угодила, - продолжал веселиться белобрысый магиан, упорно не замечая, что ноги его уже скрылись по колено!
А вот я не могла не обратить на это внимание!
- Мо-о-от, - протянула взволнованно, указывая взором на воду, - мы, конечно, можем и дальше вести консилиум о том, кто и в чем повинен, но… Давай лучше на бережку.
- То есть ты так уверена, что я знаю, как нам выбраться?
Темный не проникся. Совершенно.
Отчего я невольно закатила глаза и сердито фыркнула:
- Вот уж не представляла, что у парней детство настолько долгоиграющее. И знаешь, я начинаю думать, что ты действительно тянешь время, дабы меня не выпускать!
- Дельные выводы, Камилия, - и улыбка из разряда дразнящих.
В который раз подивилась схожести Лесли и Ширагона, покачала головой обвинительно и уверенно изрекла:
- А придется.
- Что придется?
- Отпустить.
- Вот еще.
Принципиально не заметила, что надо мной потешаются, причем этак очень вдумчиво и выверено! И вообще, я все чаще стала ловить себя на мысли, что не напрасно моя сущность темной рядом с Мотом не то что не тает, а даже не гордится тем, что смогла привлечь к нам такого выгодного экземпляра. Может она видит и понимает куда больше, чем он пытается мне показать?
- Раз ты не собираешься спасать леди в беде…
- А ты в беде?
- В перспективе, - исправилась, - ведь водица вряд ли тобой пресытится…
- То есть за меня не переживаешь совершенно?
Опять пропустила мимо иронию, и иже с ней, и продолжила таким же сосредоточенным тоном:
- Может, чуточку. Но Брани жалко больше. Поэтому будь любезен, перекинь меня до ближайшей кочки, а я так уж быть попытаюсь тебя вытащить лианой или веткой какой попрочней.
Мотэс на затребованное предложение отреагировал до обидного скептически:
- А не ушибешься при падении?
Еще и глянул так выразительно на то место, которое обычно страдает при житейских неурядицах!
- Там мягко, - процедила рассержено.
- Кто бы спорил… - продолжая пялиться, куда его не просили, заключил Ширагон.
И почему мне кажется, что он имеет виду далеко не почву?
Такого нескрываемого нахальства, я вынести не смогла!
- Мотэс! – окрикнула парня строго и уже вздохнула побольше влажного жаркого воздуха, дабы отчитать наглеца и напомнить ему, зачем мы сюда прибыли, и что у Крылатой Мамбы не так уж много времени…
Но сообразительный лорд и сам понял - палку перегнул.
Нельзя сказать, что усовестился, однако комедию ломать прекратил. И выдал этак строго, что даже я, пышущая жаром праведного возмущения, притихла, сходу не сообразив, что угрожают не мне!
- Выжгу, - остался краток Ширагон, неизвестно к кому обращаясь.
Я, опешив, недоуменно захлопала ресницами и чуть не ляпнула: «за что?». Но вовремя придержала искренний порыв, потому как в этот момент мутная водица, покрытая ряской, недовольно и, будто бы даже одухотворенно, забурлила, заволновалась и стала надувать пузыри, словно раздувая от важности грудь.
Мотэс лишь бровь заломил скептически и уточнил размеры поджога: