Он смотрел на Карла, стараясь, чтобы даже тень испытываемых эмоций не проскользнула во взгляде. Такие люди, как легат, очень часто действовали чисто интуитивно — работа требовала от них быть чуткими к чужим эмоциям и страху. Эмпату[145] легче выжить во враждебной среде, ему комфортнее принимать решения, основываясь не на логике, а на ощущении опасности, бить еще до того, как угроза станет явью.
— Мой человек, — продолжил Карл, не замечая, что его собеседник слегка закаменел лицом, — сейчас следит за Кацем — мы засекли его по мобильному номеру и отслеживаем перемещения трубки. Сейчас они едут в сторону Иерусалима. Где дублеры?
— Выехали из Иерусалима на юг и ждут команды, — ответил Морис.
— Они в моем подчинении?
— Нет, в моем…
— Тогда — распоряжайся, мой французский друг, — приказал Шульце, скалясь. — Пусть переходят в моё. Не думаю, что нам поможет посредник! Не стесняйся, звони, и передашь мне трубку.
— У них есть свой легат, — сказал Морис твердо. — Рекомендую не нажимать чрезмерно.
— Плевать! Без меня они не успеют ничего сделать! Смирись, малыш, сейчас главный — я, а вовсе не ты!
В горле Мориса стал жесткий ком, будто бы он пытался сглотнуть жеваную тетрадную страницу, а та застряла между миндалин и не желает двигаться дальше. Он чувствовал, что глаза у него белеют от ненависти, на затылке кожа собирается складками и желчная горечь стекает на язык, но ничего не мог поделать — Карл Шульце был совершенно прав. Без его участия не обойтись, только он мог помочь команде Кларенса найти беглецов. Неужели придется подчиняться? Как же это унизительно — до боли в кишечнике, до зубовного скрипа!
— Ну, так ты звонишь? — Вальтер-Карл улыбался, и что из того, что это было мало похоже на усмешку, и глаза его выжигали дыры на лице Мориса?
Он ничего не мог противопоставить легату без легиона. Ничего. Только подчиниться.
— Кларенс, — сказал француз в микрофон сотового, с трудом процеживая слова сквозь стиснутые зубы. — Я передаю трубку Вальтеру.
— Это тот неудачник? — спросил Кларенс.
Он сидел, спрятавшись от все еще горячего закатного солнца за тонированным стеклом минивэна и пил ледяную минералку из запотевшей бутылки.
— Да.
— Он что-то выяснил?
— Да. Так что он ведет этот этап операции…
Канадец усмехнулся.
— Конечно, конечно… Нет вопросов. Подчиняюсь. Надеюсь, что у тебя есть еще пара групп в запасе, Морис? Одну он уже угробил.
— Посмотрим, что будет с твоей, — отозвался в наушнике низкий голос с жестковатым немецким акцентом. — Я — Вальтер. Да исполнится воля Первого!
— Да исполнится, — поддержал Кларенс. — Я — Кларенс. Слушаю тебя, коллега.
— Слушаешь? Это хорошо. Сейчас я переведу на тебя звонок. Этот человек — спец по компьютерной и электронной разведке. Хороший спец. Он не в курсе того, кто мы, чем и почему занимаемся. Он получает задание и профессионально его выполняет. Его зовут Хасим.
Мимо Кларенса по шоссе лился поток машин, спешивших на юг. Автомобилей, едущих на север, было гораздо меньше.
Тоновые сигналы соединили три сотовых телефона.
На экране лэптопа, стоявшего перед Хасимом, на карте мерцала красная точка. Она пульсировала неподалеку от линии, обозначавшей шоссе, но все еще не выбралась на нее.
— Я их вижу, Вальтер, — сообщил араб. — Они только что говорили с кем-то и телефон пока еще с ними. Они в десяти минутах хода от шоссе, даю координаты…
Кларенс, прижимая трубку к уху, ввел с GPS долготу и широту. Прибор пискнул и выдал фрагмент карты, где работал, посылая сигнал базовым станциям, телефон Якуба Воу.
— Наш разговор слушает мой хороший друг, — сказал Вальтер не без издёвки в голосе. — Он сейчас задаст тебе несколько вопросов и будет на связи, пока мы не найдем объект. Его зовут…
— Меня зовут Кларенс, Хасим, — представился канадец, не дожидаясь, пока Вальтер закончит говорить. — Я сейчас на шоссе № 1 и начинаю движение на запад, к перекрестку Бейтха-Арава. IMEI моего телефона 32 451247 255140 9. Записал?
145