Тесть этого не знал, но два года назад именно Афраний открыл глаза Кайфе на истинную сущность пришедшего с севера проповедника. Вежливо так предупредил и об Иешуа, и в особенности о его соратниках — на каждого из них у начальника тайной полиции имелись записи, сделанные на восковых табличках. Из этих записей Кайфа узнал такое, что немедленно отдал приказ о задержании Галилеянина — Иешуа оказался другом и последователем Иоханана Га-матбиля — Окунающего, обезглавленного Иродом Антипой в крепости Махерон, и за ним в Ершалаим пришло немало тех, кто слушал проповеди Га-матбиля. Они считали Иешуа машиахом и распространяли слухи о том, что невинно погибший Иоханан признал главенство Галилеянина над собой. Га-Ноцри говорил о смерти Окунающего в таком тоне, что услышь эти речи Ирод Антипа — он тут же умер бы, удушенный гневом. Не арестовать Галилеянина означало дать толпе шанс распоясаться и, заодно, смертельно оскорбить тетрарха Иудеи. Приказ был отдан, но не выполнен — Иосиф опоздал. Га-Ноцри исчез за несколько часов до того, как храмовая стража, сопровождаемая десятком римских воинов из подчинения Афрания, пришла на постоялый двор, где, согласно доносу, жил Галилеянин с товарищами.
Искать в многотысячной толпе человека, предупрежденного об опасности (а Кайфа был уверен в том, что Иешуа предупредили!), не легче, чем слезу в Генисаретском озере. Начались праздники, у Каифы были сотни важных дел, а на расстоянии от города Галилеянин опасности не представлял. По сведениям, дошедшим до Каифы опять-таки через Афрания, Иешуа удалился в Галилею, где опять начал проповедовать свои фарисейские истины, перемежая их безобидной ересью. В Галилее правил Антипа, Кайфа направил ему письмо о Га-Ноцри — пусть разбирается — и благополучно забыл о самозваном машиахе.
И вот теперь Ханаан напомнил ему о событиях двухлетней давности. Память у старика была хоть куда! Иосиф бар Кайфа не был уверен, что через тридцать пять лет сможет похвастать такой же. Он вообще не был уверен, что доживет до такого почтенного возраста. А, глядя на распухшие, похожие на рачьи клешни, руки тестя и слыша запах невероятно вонючих и бесполезных растирок, не был уверен, что хочет до такого возраста дожить.
— Да, аба, — сказал Кайфа, поднимая взгляд на бывшего первосвященника. — Я помню такое имя.
«Сейчас, — подумал Иосиф, — он скажет мне, что Галилеянин уже в городе. А я не скажу ему, что об этом знаю еще со вчерашнего дня. Еще с того момента, когда Га-Ноцри со своими учениками ночевали в постоялом дворе в десяти лигах от Ершалаима. Пусть старик думает, что знает больше меня — ему будет приятно, а мне не повредит».
Кайфа знал, что на Песах в Ершалаим собираются прийти девять проповедников с разных концов страны. Четверо из них давно были у него на содержании и вещали то, что им было сказано вещать, троих он не воспринимал всерьез — мелкие, косноязычные людишки, собирающие вокруг себя народу меньше, чем пьяный бродячий фокусник — они могли говорить все, что угодно, их все равно никто не слушал. Еще один первосвященника не на шутку раздражал — он вещал о конце света и обвинял в его неизбежном приходе жрецов и священство. Его Кайфа предполагал арестовать и предать суду Синедриона за оскорбление Неназываемого и его слуг.
Девятым был Га-Ноцри. И на него у Каифы были другие планы.
— Сегодня утром его видели входящим в город, — сказал Ханаан, не скрывая торжества. — Его и его учеников. С ними были еще женщины. Ты слышал об этом?
— Нет, — ответил Иосиф, не отводя взгляда. — Я не слышал об этом, Ханаан.
— Я почему-то, не удивлен. Сообщаю тебе, что Галилеянин, которого ты упустил два года назад, въехал в город на молодой ослице, хотя из Вифании до Ершалаима шел пешком. А знаешь ли ты, что произошло в Вифании?
Кайфа покачал головой, сохраняя на лице выражение сыновьей почтительности и благоговения перед мудростью тестя.
— В Вифании Галилеянин оживил человека, умершего четыре дня назад.
— Нельзя оживить человека, умершего четыре дня назад, — сказал первосвященник. — Это под силу только Неназываемому.
— Или его пророкам, — возразил Ханаан. — Илия воскресил отрока, Елисей — ребенка. Так сказано в Писании, а, значит, это чистая правда. Не одни мы с тобой знаем пророчество Захарии, Иосиф. «Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной»[163]. Что еще тебе надо объяснить? Неважно, что было в Вифании на самом деле, Кайфа. Важно, что рассказывают люди. Это мы с тобой знаем, что за Занавесью никого нет, а люди уверены, что каждый раз, как ты входишь в Святая Святых, так и здороваешься с Ним лично. Когда Галилеянин въехал в Ершалаим через Золотые ворота, народ кричал ему «Осанна!». Это было всего несколько часов назад, Иосиф, а слух о том, что в город вошел машиах, уже передают друг другу на всех базарах города. Один раз ты его упустил. Поэтому я хочу тебя спросить: что ты будешь делать на этот раз, Кайфа?
163
«Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах. 9:9).