– Тогда уж сразу в Темнолесье или на Волчьи острова.
– Не смейся. Золян достаточно далеко от привычного мира. Восток, дикие места, дикие люди. И как можно меньше воспоминаний о прошлом. Эти стены слишком сильно давят на меня. А там, за работой, у меня не будет времени думать о том, что случилось.
Вино в наших бокалах закончилось, и он налил еще, отставив пустую бутылку в сторону.
– Ты не сможешь убежать от прошлого, Шуко. К сожалению, ни у кого это не получилось.
– Скажи то, чего я не знаю! – махнул он рукой. – Сперва я считал, что в смерти Рози виноват Пауль. Ему нельзя было разделять нас. Затем винил себя… До сих пор виню. Мне не следовало отпускать ее с ним и идти с тобой в ту больницу.
– Зачем вы втроем приехали в Солезино, Шуко?
Цыган посмотрел задумчиво, и я добавил:
– Точнее, вчетвером. Кристина ведь тоже там была?
– Да, была. Уехала сразу после землетрясения, до того, как началась эпидемия юстирского пота.
– Вы ходили к зданию Ордена?
Он удивился вопросу:
– Я? На кой черт? У нас с Рози дел было невпроворот. Ходила Кристина. Сказала, что ей следует представить отчет магистрам, поэтому тем же вечером уехала.
Угу. И, судя по имеющимся у меня сведениям, среди развалин она нашла клинок работы темного мастера, принадлежавший кому-то из законников.
– Кристина уехала, приехала Гертруда.
– А она там ради чего появилась? – нахмурился я.
– Забыл письмо, которое она просила тебе передать? Была. В Соврено. Это лиг сорок от столицы. Твоя ведьма примчалась к нам, когда появились первые заболевшие. Рози ей написала, нам требовалась помощь, так как в городе стало появляться слишком много темных душ, а Гертруда оказалась ближайшим стражем. Но пробыла она с нами всего два дня. Ее вызвали в Арденау, а тебя направили к нам.
Примерно это я и предполагал. Гертруду призвали для того, чтобы предложить должность магистра Братства. И теперь я, кажется, знаю, почему она так быстро согласилась.
Шуко тем временем взял вторую бутылку.
– «Барбареско», – прочитал он на этикетке. – Виноградники недалеко от Солезино… Этот проклятый город продолжает преследовать нас даже здесь.
Я знал это вино. Красное, терпкое и пряное. Его делали из лучшего винограда Каварзере. Он рос на склонах Мраморных холмов, за старой дорогой императора Нерула. Сейчас «Барбареско» стало большой редкостью. Со времен эпидемии вина в этой стране больше не делают.
– Думаю, на сегодня вполне достаточно.
– Ерунда, – махнул он рукой. – Это последняя бутылка. Завтра я иду к нашим великим руководителям и прошу пинком отправить меня в Золян. Уверен, они не откажут.
Я не стал настаивать. Понимал, что не смогу его переубедить, к тому же Шуко взрослый человек и сам знает, что делать. Вино, которое он налил в мой стакан, оказалось не красным, а бордовым, почти синим. Я сделал первый глоток, ощущая терпкий аромат на языке.
– Эти сукины дети создавали превосходное пойло, пока не передохли, – оценил Шуко.
– Где ты добыл бутылку?
Он поморщился:
– Можно сказать, что это подарок. Еще одна причина, чтобы свалить отсюда.
Страж увидел, что я не понимаю:
– Вчера узнал то, чего не стоило бы знать. Кое-кто из наших братьев гораздо грязнее на руку, чем можно было предположить. Не спрашивай. Даже вспоминать не хочу. Мне до смерти надоела ложь. Нас с детства убеждали, что быть здесь – это честь. Что наша работа важна, что мы единственный щит, закрывающий обычных людей от тьмы, которая ходит рядом с нами. Но на самом деле мы ничуть не лучше Ордена. Ты думал об этом?
Я задержал вино во рту, ощущая, как по языку расползается солнечное тепло одного из лучших виноградников мира, затем ответил:
– Думал. Ты прав. Мы ничуть не лучше законников. Преследуем свои цели, лжем, темним, убиваем и ищем выгоду. Все слова о том, какие замечательные мы, и как плохи другие, хороши, когда тебе пятнадцать. Взрослая жизнь обычно расставляет все по местам. Для учеников Ордена мы всегда остаемся преступниками. И ровно наоборот – в школе не забывают повторять, насколько опасны законники для нас. Но по сути своей это не мешает стражам отправлять темные души туда, где им самое место.
– Возможно, ты и прав…
Шуко кашлянул в кулак и продолжил:
– Черт с ними со всеми. В мире полно темных душ, а с тем, кто лучше или хуже, пускай разбираются другие.
Внезапно его скрутил сильный кашель.
– Ты в порядке? – спросил я.