Кен Корнинг стал перекатывать карандаш по столу.
— Аванс — сто пятьдесят долларов, — сказал он после недолгой паузы. — И я посмотрю, что можно сделать.
Толстяк покосился на свой нос и снова уставился на Кена.
— А вы… с ними…
— Ни с кем. Я здесь новичок.
Толстяк распахнул пиджак, выставив на обозрение мятую жилетку и промокшую от пота рубашку. Адвокат почувствовал запахи ресторатора. Пальцы-сардельки извлекли из туго набитого бумажника сотенную и полусотенную зеленые бумажки, которые полетели на стол. За бумажками последовали инструкции.
— Первым делом увидеться с ней, с женой. Сказать, что вы ее представляете, все такое, ну… Чтоб носа не вешала, поняла, что я работаю. И чтоб рот на замке держала. Главное, чтобы рот на замке.
Кен Корнинг сгреб бумажки и поднялся, показывая, что аудиенция окончена.
— Я дам вам знать. Оставьте у секретаря адрес, данные свои и жены. И номер телефона, по которому вас можно найти.
Желеобразный человек еще раз обернулся на пороге.
— Но вы не с ними?
Кен Корнинг, уже держа в руке толстый том, молча покачал головой.
Дверь, щелкнув, закрылась. Кен рассматривал аванс — две бумажки. С одной стороны, с другой… под углом, подняв над головой. Вошла Хелен.
Кен Корнинг помахал бумажками.
— Открываем счет. Сумма — сто пятьдесят долларов.
Снова распахнулась входная дверь. Широкие плечи проплыли к двери кабинета.
— Что вы желаете? — спросила Хелен Вейл.
Широкоплечий ухмыльнулся, ничего не ответил и каким-то чудом проник в кабинет сквозь преграждающую вход Хелен. Привычным жестом он отвернул лацкан пиджака.
— Кто этот тип, что сейчас вышел?
Кен Корнинг оперся на свой стол.
— Здесь мой рабочий кабинет, — сообщил он.
Широкоплечий засмеялся. Обветренная кожа, крепкий подбородок, в глазах огоньки — не то добро, не то зло.
— Не спорю, не спорю. Я Перкинс из отдела по борьбе с алкоголем. Намедни накрыли притон, хозяйка попыталась предложить взятку, сидит прочно. Там у нее сидел какой-то тип, назвался посетителем. И вот вижу, он отсюда выходит. Не понравился мне этот тип. Что ему здесь было нужно?
Голос Кена Корнинга приобрел неприятные модуляции.
— Здесь не справочное бюро.
Широкоплечий хмыкнул и тоже оперся на стол Корнинга.
— Слушай, друг, — сказал он, слегка нахмурившись. — Ты тут у нас новичок. Твой успех зависит от того, будешь ли ты играть по правилам. Я спросил, что это за парень. Спросил не для собственного удовольствия, а потому, что мне нужно это знать…
— Это все?
Широкоплечий иронически усмехнулся:
— Значит, так?
— Значит, именно так.
Детектив Перкинс отвернулся и направился к двери.
— Попробуй теперь чего-нибудь от нас добиться, — бросил он, не оборачиваясь, уже открывая дверь.
Кен сверкнул глазами.
— Я не нуждаюсь ни в чьей милости, — отчеканил он.
Широкоплечий загрохотал каблуками по лестнице. Автоматическая дверь щелкнула.
Кен собрался покинуть офис и направиться в тюрьму для свидания с подопечной, но тут Хелен Вейл доложила о новом посетителе.
— Мистер Дуайт.
— Что? Дуайт?
— Карл Дуайт. Только что пришел. Хочет вас видеть.
Кен присвистнул:
— Пригласите.
Она указала пальцем в пустой стол:
— Принести какие-нибудь бумажки?
— Нет, не надо. Ушлый. С ним можно без показухи. Зовите его.
Хелен подошла к двери, пригласила Дуайта. Он вошел, слегка прихрамывая и чуть заметно улыбаясь. Его глаза, казалось, застилала какая-то пелена. Эти глаза никогда не улыбались. Кожа смуглая, жирная. На лбу — шрам, левая скула вспухла.
Роста Дуайт небольшого, но от него исходит какая-то сила, зловещая энергия.
— Я человек занятой, — без предисловий начал Дуайт. — Вы тоже. Вы меня знаете, я знаю вас. Слежу за вами вот уже две недели. Смотритесь неплохо. Я принес аванс. Здесь пять сотен. За этот месяц. В следующем месяце — еще пять. И так далее.
Рука в перчатке положила на стол незаклеенный конверт. Кен взял его: пять бумажек по сотне.
— И что я должен делать? — поинтересовался Кен.
Рука в перчатке описала в воздухе затейливую кривую.
— Головой работать. У меня интересы довольно разнообразные. Вы ведь обо мне слышали.
Кен продолжал, аккуратнее подбирая слова:
— Говорят, что вы рулите политической машиной округа. Подсказываете мэру верные решения.
Глаза, подернутые пеленой, мигнули. Смуглый человек издал какой-то неясный горловой звук.