— Селяне, вы дорогой от этой када-нить ездили? Сколь до проклятых гор осталось от?
Семён, спохватившись, что молчание выглядит более чем странно, начал отвечать, старательно подделываясь не под сельскую речь (не поверите, но крестьяне говорят почти так же как мы), а под представления городских о сельской речи:
— Нутко, как оно сказать то можно, — и поскрёб затылок с шикарным звуком.
Эльфийку, аж передёрнуло.
— Земли господина барона мы сталбыть ещё в вечор седнишний проехали. Аккурат, перед самым отдыхом.
Он шмыгнул носом и вытер соплю рукавицей. Храмовника скуксился. Недоумевающий барон, начал потихоньку веселится.
— Надыть днев пять осталось, — вступил в разговор я.
— Нутко, днев пять, — недоверчиво возразил Семён, — днев восемь, мабуть.
Затеяв долгий ненужный спор о том, сколько дней осталось до последнего населённого пункта, мы всё таки сошлись во мнении что где-то дней пять — восемь, не больше.
Всё это время, за нами с тоской наблюдали остальные. Гном попытался вмешаться и поторопить нас, но добился только того, что утеряв нить рассуждений, мы начали наш высокоинтеллектуальный диспут заново. Причём сопровождалось всё это швырканьем, почёсыванием, сморканием, харканьем и т. д. Причём после каждого такого действия мы говорили: Звиняемся. И застенчиво растирали отходы организма ногой или вытирали руку о полу полушубка. Народ начал рассасываться минут через двадцать после начал разговора, не в силах выносить подобное издевательство над собой. Когда ушёл храмовник, пробурчав что-то про скот и тупых животных, у костра остались самые выдержанные. Дроу, седой воин в доспехах, Арни с тоской в глазах и наш молодой барон, который последние минут двадцать давился смехом, когда мы случайно перескакивали с рассказа о дороге, на сравнительный анализ навоза, и от каких болезней он помогает. Герон, не выдержав, смотался одним из первых, плачущим голосом вспомнив, что ему нужно проверить своих солдат. Как только он дошёл, так от костра послышался дикий гогот. Видно там ему рассказали смешной анекдот. Мы же в это время сворачивали на: «…кума, который от ентой самой дорогой, ездил пока не помер, прям на дороге от поноса… или нет… он не ентой ездил. Ентой свояк у соседа ездял». После того, как все рассосались, дроу сказал:
— Может быть хватит?
Мы с Семёном переглянулись:
— А что? Вам не понравилось.
Если Седой сидел не обращая ни на что внимания. То Арни чуть не подпрыгнул:
— Вы говорите?
Тут уже грохнули все. Даже дроу улыбнулся:
— Конечно они говорят, как и все остальные люди.
— Но я же их по человечески спрашивал… — он вдруг смутился.
У Седого прорезался голос:
— Конечно по человечески, а они, видя твою тупость и скудоумие, тоже пытались построить свои фразы так, чтобы тебе было понятней.
Улыбались все, Арни краснел. Видя, что все немного расслабились, Семён взял разговор в свои руки:
— Так о чём бы вы хотели узнать?
— О дороге. — просто сказал седой.
Семён на секунду задумался, а потом начал говорить:
— Ещё два дня нам можно идти спокойно, но потом будет вольный городок.
Дроу заинтересованно поднял брови. Я попытался объяснить:
— Городок торговцев и трактирщиков, выросший при небольшой пограничной крепости. Стража в дела городка не вмешивается, законов там нет. Там нет людей, эльфов, гномов, орков, троллей, гоблинов. Там живёт отребье, а отребью неважно кем ты был раньше.
— Они смогли выжить все вместе? Недоверчиво спросила незаметно подошедшая эльфийка. — Эльфы не смогли бы жить вместе с другими существами постоянно.
— Вопрос, считать ли эльфом эльфа с золотыми глазами? — повернулся к ней всем телом Семён.
Дроу молчаливо качнул головой. Длинноухая прошептала что-то похожее на проклятие.
— Что значит с золотыми глазами? — послышался шёпот барона, но его игнорировали.
— И много там таких эльфов? — брезгливо спросила эльфийка.
— Других там нет, — просто ответил я.
— А кто ещё есть? — спросил седой.
— Жадные, сильные существа, которым тесно в цивилизованном обществе и которые нашли себе приют в отрогах Гномьего хребта и вольного города, или потерянные существа, изгнанные за свою непохожесть. Общество сильных жёстких натур или жалких неудачников, таков этот городок. Нормальных существ там нет.
— Почти нет, — поправил его дроу.
— Может быть и так. Я слишком плохо знаю эту землю и этих людей. — не нарываясь спокойно ответил Семён. — вам лучше знать.
— А дальше? — жадно переспросил Арни. — Дальше вы знаете дорогу?
— Куда? — спросил Семён.
Все замолчали, как-то нерешительно переглядываясь между собой.
Седой, ковыряя в костре палочкой, решился первым:
— В плохой город. Город, которого нет.
Настала наша очередь молчать и переглядываться.
— С чего вы взяли, что город здесь? — спросил я. — В легендах нет упоминания о точном месте. Эти места считались одним из предполагаемых мест его нахождения, но ведь достоверно известно, что мёртвый город находится в землях Чёрного Властелина, и охраняют его мёртвые легионы.
Седой бросил палочку и посмотрел мне в глаза так, что всё заледенело:
— Я служил в мёртвом легионе — есть такой, это правда. Я стоял у покоев Чёрного Властелина, чувствуя страх, когда он проходит мимо. Я охранял тёмного лорда, когда он приезжал ко двору — он существует, я видел его. Я патрулировал мёртвый город — это пустышка. Мёртвый город где-то здесь, я чувствую это.
— К тому же есть примета, — тихо прошептал дроу.
Вот тут мне стало не очень хорошо. Дело в том, что я подозревал, какую примету имеет в виду дроу, также мы знали, кого принимают в мёртвый легион. Чаще всего это: либо чернокнижник, захотевший беспредельного могущества, либо оборотни. Не было стражей вернее, чем оборотни. Но если оборотень приходил на светлую сторону, то и страшнее врага у тьмы не было. Теперь становился понятным и серебряный отблеск доспехов и причина, по которой он их не снимал. Т`шиху — прошедший последний рубеж, так называли тех, кто не смог остаться посредине. А седой смотрел почему то на меня и криво улыбался.
— Нуу, — голос дал петуха, я прокашлялся, — ну, если вы верите в это, то можете поспрашивать проводников в этом городе. Там вам с удовольствием устроят экскурсию по окрестностям. За отдельную плату.
— И похоронят в братской могиле, — хмуро добавил Семён, глядя в огонь, — за отдельную плату. Или в тролличьем желудке. Совершенно бесплатно.
Седой поднял глаза и с внезапной злобой спросил:
— Так что? Там вообще никому нельзя верить?
— А веришь ли ты сам себе, а, Т`шиху? — мирно спросил Семён.
Арни вспыхнул и попытался вскочить, но седой удержал его за плечо. Он, судя по всему, успокоился и теперь снова напоминал меланхоличного медведя.
Все сидели и молчали, пока эльфийка не нарушила тишину зимнего вечера:
— Так что?
— До города мы вас проводим, — пожал плечами Семён.
— А с проводником? — быстро спросил Арни.
Семён задумался и думал долго.
— Не знаю, — наконец тяжело выдохнул он. — Есть один человек, который возможно, я ещё раз повторяю, возможно, сможет вам помочь. Он возьмёт с вас деньги, причём очень много. Я постараюсь его уговорить, чтобы он не ходил, возможно, опять возможно, мне это удастся. Возможно, он клюнет на деньги, а может на какую-нибудь душещипательную сказочку, рассказанную вами, я не знаю. Он хороший человек и он не живёт больше в том городе, но когда то его там знали, может, знают и сейчас.
Мы отправились дальше. Единственное, что развлекало остальных и тревожило нас, так это постоянные стычки между храмовником и молодым бароном.
Глава 3
знакомство с городом и его обитателями, или как нас пытались обмануть