Седого отправил ночевать к Петрухе, у того тоже намечалось лёгонькое продолжение. Я понимал, что Седой собирался делать вид, что нажирается, для введения нас в заблуждения. Если бы не настойка Беспутого, настоянная на каком-то специализированном ягодно-травяном сборе и совершенно безвредная для нас (в смысле спирт из неё никто не убирал, просто, сбором этим, мы травануться не могли), но достаточно сильно действующая на оборотней, то у него бы всё получилось.
Ребята, конечно, серьёзные, но немного странноватые. Не похожи они на тупых боевиков, нанятых прагматиками для выполнения задания, но и на прекраснодушных героев, занятых спасением человечества они не сильно похожи. Больше всего, пожалуй, похожи они на научную экспедицию, к которой был придан наш гвардейский корпус (если в соединение входит хотя бы одна гвардейская часть, то соединение называют гвардейским). Те же дебильные интересы, дебильные разговоры. Нас тогда, поскольку мы были из обычной пехоты, отправили на помощь этим уродцам — археологам (так они себя называли). Копали как проклятые, снимали «верхний слой», ну и использовали нас на других подсобных работах. До сих пор помню: «Ах, любезный, эти золотые монеты не представляют большой исторической ценности. Они есть не только в государственных хранилищах, но и во многих частных коллекциях, так что Вы уж, батенька, отнесите их в палатку к остальным не важным археологическим находкам…», а мы на золото жадными глазами смотрим. Золото для них так, фигня на постном масле, а глиняный черепок, или, вон, статуэточка маленькая — предел мечтаний. Ведь смотреть не на что, а они эти «сокровища» на стол выставят, да давай бухтеть между собой, да такими словами, что понять ну совершенно не возможно.
Так и эти. Боевики — не боевики, герои — не герои, учёные — не учёные. Прямо как дети малые, из нормальных людей дроу да Седой. Извините, оговорился — существ.
Глава 8
про город во время войны и сейчас.
Старшему Стражи Славного Города Хранителей Истины, Крепости Ордена Мёртвых Королей
Город находится в осаде уже больше пяти месяцев и даже прорвавшийся нам на помощь отряд эльфийских лучников с магами не изменил общей обстановке на фронте. В связи с этим Верховным Советом Магистра жрецов, Магистра Священников и Верховного Магистра. Было принято решение вскрыть печати на гробнице Мёртвых королей и выполнить волю Хозяев, направив его против исконных врагов всего прогрессивного общества.
Записки, найденные в доме аптекаря:
Убитых на улицах нет. Живых тоже мало попадается. Твари совсем охамели, вчера Лидка отправилась к резервуарам и не вернулась. Тёмных не видно, говорят, что они спешно отошли, бросив нас в одиночестве. Суки. Стены города никто не охраняет, воины занимаются тем, что патрулируют днём улицы. А ночью запираются в казармах, отстреливая любого, кто приблизится ближе, чем на середину площади. Неделю назад, объединились четыре семьи, поселились все вместе, по соседству от нас, забаррикадировали все проёмы. Всё было нормально, до сегодняшней ночи. Из дома нёсся такой крик, что мы чуть не убежали, к несчастью, бежать некуда. Под утро крики смолкли, но из дома никто не выходит. Решено! Сегодня будем пробиваться прочь из города! Что в лапах орка смерть, что здесь. С орками хотя бы договориться можно, а с проклятием не договоришься. Говорят, что воины выставили заслон на воротах, но они же тоже разумные, должны понять, что мы здесь все передохнем. А и не поймут — тем хуже для них. Когда озверелая толпа кинется, то она сметёт всё на своём пути.
Из пачки объявлений, найденных в разгромленной канцелярии Проклятого города.
…дцатого …бря … года, населением была предпринята попытка покинуть пределы города и сдать его наступающему противнику. Все зачинщики будут преданы смерти через повешение. Бунтовщики содержатся во внутренних казематах цитадели Ордена, как особо опасные преступники, замышляющие заговор против руководства ордена и всего прогрессивного человечества, вставшего на борьбу с Тёмными силами зла.
…в камере было сухо, свежая солома, еда — два раза в день, даже вино — раз в неделю. Толстенные стены, служащие препятствием любым монстрам, тяжеленная железная дверь, больше подходящая для сокровищницы, чем для тюрьм, прутья решётки, толщиной в руку взрослого мужчины. Каждый день приходил Маг-целитель и подолгу беседовал с ним и лечил. Впервые за долгое время человек спал спокойно. Сюда монстры точно не доберутся…
Существо, когда-то бывшее разумным, оглядывало немигающим взглядом пустующее пространство. К нему уже давно никого не приводили и существо элементарно оголодало. Осмотревшись, существо подошло к забранному несколькими решётками проёму и принюхалось к жирному, насыщенному запаху снаружи. Там была еда. Когти взрезали метал с непередаваемой лёгкостью. Протиснувшись в небольшое окошко, существо расправило кости и стало выглядеть как гротескная пародия на помесь человека и броненосца, с волчьей головой и акульей пастью. Вися вниз головой на отвесной стене, существо не испытывало никаких неудобств. Оно просто не замечало этого. Внизу, перед ним открывался прекрасный вид на город, полный вкусной и испуганной еды. Существо облизнуло себе глаза, высунув узкий и раздвоенный язык, и неторопясь потрусило вниз. Ужинать.
Уходили мы ещё затемно. Гнома, перепившего с вечера медовухи, мы даже не пытались разбудить, погрузили в сани и отчалили. Только Семён тихо хмыкнул, когда я напомнил ему вчерашнюю похвальбу гнома, о том, что крепче и опаснее гномьего самогона — ничего нет, а уж он то последний из-за стола уходил.
Мага, с трудом вытащили из избушки Беспутого. Ушёл он, нагруженный разными бутылочками, коробочками, туесочками, свёртками. Всё утро, он, то подавлено молчал, то пытался убедить меня, что такой талантище встречается раз в столетие, а тем более такой самородок, как Беспутый.
— Кстати, а почему вы его Беспутым зовёте? — спросил он.
— Так как его звать? — искренне удивился я. — Беспутый он беспутый и есть. С самого раннего детства такой. На охоту он не ходит, видите ли ему зверей жалко. Видите ли, мы уникальные, «андемичные» экземпляры, не существующие больше нигде в мире, уничтожаем. Так если бы не мы, то эти бы твари уничтожали последние уникальные «андемичные» экземпляры человечества. А так уж извините, мы, как доминирующая раса, просим их подвинуться.
Маг подавленно замолчал, но меня вдруг пробило на разговор.
— Знаете, это всё его отец виноват. Он же пришлый был. Как то наши мужички отправились на охоту в сторону мёртвого города, тогда ещё сравнительно безопасно можно было ходить, воот. А, значит, там на окраине и увидели ещё одну группу, вернее, то, что от неё осталось. Судя по одежде, не наши, даже не из наших краёв. Оружие хорошее, но не для наших лесов, а для войны. А тут им стая диких глорхов попалась (ничего, учёный, привык, а то раньше вскидывался, когда про глорхов услышит), видимо они и так на последнем издыхании были. В общем не выжил никто, ну, мы так поначалу подумали. Решили всё-таки вокруг глянуть, ну и нашли. Он тогда непонятный был, весь в крови. Руку ему одну по локоть откусили. Нога в трёх местах переломана (в провал упал, наверное дня три лежал, пока мы не пришли и не подняли наверх), голова погрызена, скальп наполовину снят. Рёбра поломаты, один глаз вытек. Сначала мужики думали, что злой дух, но присмотревшись решили, что всё таки человек (пятеро против четверых). Принесли в деревню, у старосты тогдашнего оставили, тем более, что и дочь с женой у него лекарском деле понимали. Ведьмы не ведьмы, но что такое с ними было нечисто. Выходили они его. С осени, считай, и всю зиму в кровати провалялся, а ближе к весне на улицу вышел. Страшен был, хуже дьявола, прости господи.